Потом, когда Базофон забылся тяжелым сном, Гермоген неслышно подошел к нему, чтобы похитить палку, которую юноша крепко сжимал в руке. Однако, попробовав выдернуть ее, он понял, что не сможет этого сделать, не разбудив спящего. Тогда он решил прибегнуть к одному из видов колдовства, которым владел. Произведя над лежащим телом несколько движений рукой, он сказал:
— Отдай палку.
И спящий протянул ему палку, но когда Гермоген хотел ее взять, она ускользнула от него и так огрела по спине, что он с громкими криками растянулся на полу. Базофон проснулся.
— Что с вами, сиятельный господин?
Палка сама вложилась в руку юноши, и он не понял, что здесь делает Гермоген.
— Вы, наверное, пришли, чтобы поведать мне один из ваших секретов. Я выпил слишком много этого отличного пафосского вина, но сейчас я полностью очнулся и готов внимать вашим бесценным словам.
Колдун выпрямился, неприятно пораженный могуществом, которым обладает палка. Спина у него сильно болела.
— Так, так,— сказал он, стараясь сохранить самообладание.— Значит, ты хочешь чтобы я открыл тебе свои секреты? Ну что же, ты спас мне жизнь, и я должен тебя отблагодарить.
Базофон поднялся с постели. Голова у него еще немного кружилась, но он был готов на все, лишь бы получить возможность когда-нибудь победить такого, как Самсона.
— Послушай,— сказал Гермоген,— все будет гораздо проще, если ты согласишься обменять свою палку на мое колдовство.
— Нет, нет,— заупрямился Базофон.— Вы мне должны один секрет, а свою палку я оставлю себе.
— Зачем она тебе? Разве в твоем возрасте ходят с палкой? Палка нужна старику, а я, как видишь, уже не первой молодости.
— О, вы еще хорошо сохранились! — заметил молодой человек не без лукавства, так как он понимал, что ученик Гермеса готов использовать любые аргументы, лишь бы выманить у него палку.
— Но скажите мне, каким именно секретом вы хотите со мной поделиться?
Гермоген напыжился.
— У меня их так много, что я не могу все тебе перечислить. Ты можешь выбрать любой из колдовских приемов седьмой категории.
— Почему седьмой?
— Потому что это самая низкая категория. Неужели ты думаешь, что я смог бы доверить тебе секрет самого высокого качества?
— Объясните, что все это значит. Мои патриархи ничего мне об этом не рассказывали.
— Тогда слушай внимательно,— наставительно произнес Гермоген.— Колдовские приемы первой категории относятся к воскрешению мертвых, к оживлению статуй, к созданию гомункулов и превращениям небесных светил. Что же касается колдовских приемов седьмой категории — так это исцеление больных лошадей, укрощение диких зверей и приготовление зелья против сенной лихорадки, ящура и запора.
— И этими дурацкими секретами вы хотите отблагодарить меня за то, что я спас вам жизнь?
— Потише, потише! Не спеши с выводами. Ступени колдовства идут за ступенями посвящения. Сейчас ты в самом начале пути. Твои патриархи не научили тебя ничему. Отдай мне палку, и я помогу тебе быстро подняться по всем ступеням. И таким образом ты обретешь могущество, которого заслуживаешь.
— А как я буду знать, обладаете ли вы таким могуществом или нет? — поинтересовался Базофон.
— Ну так смотри! — воскликнул Гермоген, которого упрямство юноши начало раздражать.
Они вышли из комнаты во двор.
— Видишь этот куст? Одно движение руки!..
И куст внезапно воспламенился.
— Видишь курицу, которая спит на насесте?
Еще один взмах, и птица замертво упала на землю.
— Неплохо,— сказал Базофон,— но это всего лишь бесполезные фокусы. На Небе Святой Дух превращается в голубя. А вы смогли бы во что-нибудь превратиться?
— Что за глупости! — воскликнул Гермоген.— Ведь я тебе рассказывал, что прежде чем стать человеком, я прошел через вереницу животных воплощений. Какой же мне теперь смысл опять превращаться в голубя или ворона?
— Словом,— подытожил Базофон,— вы не имеете ничего особенного, чтобы мне предложить.
На этот раз Гермоген рассердился.
— Маленький наглец, да как ты смеешь разговаривать таким тоном с самым знаменитым учеником Трижды Великого! Ну, так и быть, отдай мне палку, и я открою тебе секрет шестой категории.
— Какой?
— Узнаешь. Давай палку.
— Сначала секрет.
Гермоген понял, что ему никогда не удастся уговорить молодого человека согласиться на столь желанный обмен. Он пожал плечами и ушел, оставив Базофона одного во дворе. “Этому философу надо задать хорошую трепку”,— подумал юноша. Но прежде чем что-либо предпринять, он решил дождаться, пока они прибудут на место назначения. Ведь кошелек, из которого они брали деньги на дорожные издержки, принадлежал александрийцу.