— Кто идет? — спросил могучий и величественный голос.
— Отважный герой Базофон,— отвечал Абраксас.
— Пусть приблизится!
Юноше казалось, что перед ним пылают два десятка солнц, и он мог смотреть лишь прищуренными глазами. Он послушно двинулся за чертом, который потащил его вперед.
— Ты где-нибудь видел такой свет,— спросил его голос.— На Небе самозванца он был столь же ярок?
— Нет,— пробормотал Базофон.— Там он был мягче.
Послышалось то ли хихиканье, то ли смех, нечто, напоминающее нескончаемый скрежет ржавых цепей, и снова прозвучал голос:
— Таково доказательство нашего могущества.
И тогда заиграли трубы, потом невидимый хор исполнил песнопение удивительной красоты. Душа Базофона с наслаждением впитывала эту прекрасную мелодию, а на глазах у него показались слезы. Его ноги подогнулись, и он упал на колени. Он едва мог сдерживать рыдания, которые сдавили его горло. Он долго оставался в такой позе, а когда хор умолк, опять прозвучал голос:
— Ты находишься сейчас в преддверии настоящего Неба. Бог тебя ожидал давно. Он посылает к тебе одного из своих лучших ангелов, но чтобы тебе легче было с ним разговаривать, мы заслоним свет вуалью. Поднимись и открой глаза.
Базофон повиновался. Он находился теперь в какой-то хижине на берегу моря. Абраксас куда-то исчез вместе с ослепительным светом. Перед ним стоял высокий человек в греческой тоге. У него было смуглое лицо египтянина. Его черные глаза пристально смотрели на юношу, у которого от этого взгляда кровь стыла в жилах.
— Как вы это сделали? — пролепетал он.
— Наше могущество таково, что мы могли бы тебя забросить на вершину самой высокой горы или погрузить в самые темные глубины моря,— отвечал незнакомец.— Нам известно, что ты желаешь разделить с нами могущество, в котором лживый бог так несправедливо тебе отказал. Ты ведь именно этого хочешь, не так ли?
— Я ничего не понимаю,— сказал Базофон.— Я знал истину, а оказывается, она совсем не там, где я ее искал.
— Нет лжи более отвратительной, чем та, которая рядится в истину, и нет иллюзий более коварных, нежели те, которые кажутся реальностью. Но хватит! Поговорим как Друзья.
И он пригласил Базофона садиться. В хижине были натянуты рыболовные сети. Стол был сделан из бревен, скрепленных канатами. Снаружи слышалось тихое рокотание волн.
— Природа,— заговорил высокий человек,— это совокупность частиц, скрепленных между собой колдовством. Поэтому те, кто умеют рассеивать эти частицы и соединять их по-другому, могут изменять мир, как им заблагорассудится. Естественно, в системе могущества существуют ступени. По этим ступеням можно подняться лишь в том случае, если отдать им тело и душу. Ты меня понимаешь?
Сидевший Базофон порывисто встал.
— Я хочу обладать всем могуществом, и могуществом назорея в частности.
— Конечно! — согласился египтянин.— Ты будешь им обладать. Но для этого, повторяю, надо, чтобы колдовство, о котором я тебе говорил, пропитало все поры твоей кожи и твоего духа. Надо, чтобы оно стало частью тебя самого.
— Пусть будет, как вы желаете,— отвечал Базофон с нетерпением.— Что я должен сделать?
— О, это очень просто. Достаточно, если ты согласишься стать нашим и, сделав так, отбросишь ложные мысли, которые затемняют твой разум.
— Правду сказать,— признался сын Сабинеллы,— я не знаю, во что мне верить и что мне думать. Мне пообещали, что я буду светочем Фессалии, а я похож на слепца.
— Мы дадим тебе знание.
— Разве это могущество?
— Знание мира — огромная сила. Оно позволит тебе разгадывать хитрости врагов и, обманув их, добиваться своих целей. Мы наградим тебя также красотой.
— Разве я не достаточно красив такой, какой есть?
— Тебе нужна красота, которая отбирает у женщин разум и бросает их к твоим ногам. Знаешь ли ты, что именно они тайно руководят мужчинами? С их помощью ты получишь земное могущество. И, наконец, мы наградим тебя богатством.
— А зачем мне оно?
— Никто не может властвовать, если он не обладает этим существенным рычагом. Разум, красота, богатство — вот что сделает тебя светочем не только Фессалии, но и всего мира.
— Вот это да! — воскликнул Базофон.— Ничего подобного в Раю я не слышал.
— Эти люди — скупцы. Неужели ты до сих пор не понял, что они унижают человека, обещая ему жизнь вечную, которой никогда ему не дают?
— Извините,— возразил юноша, начиная что-то понимать.— Я видел собственными глазами праведников в Раю.