— Я открою причину, по которой ваш наместник потерял в огне половину своего дома. Если мы отстроим его таким, каким он был, это только усугубит дело. Отведи меня к твоим начальникам, и я объясню им, как выйти из положения.
— Об этом и не помышляй! — вскричал чиновник.— Эти люди слишком заняты, чтобы принимать такую незначительную персону, как ты.
Кровь сына Сабинеллы вмиг ударила ему в голову.
— Ах так! Тогда отведай этой палки!
И он наотмашь треснул писца посохом по голове. Тот растянулся на полу. А так как свидетелей их разговора не было, то Базофон оттащил безжизненное тело в чулан и там его спрятал, потом схватил пропуск, лежавший на столе и вписал свое имя. После чего поднялся этажом выше и предъявил бумагу.
— Это пропуск к наместнику Шамашграму,— сказал он надменно.
— Наш сиятельный повелитель принимает только самых значительных персон. Не похоже, чтобы ты принадлежал к их числу.
Опять заработал посох. Два чиновника в один миг были оглушены, и Базофон запихнул их под стол, заваленный свитками папируса и листами пергамента. Там он нашел другой пропуск и быстро поднялся этажом выше. На этом этаже расположилось больше десятка стражей, вооруженных мечами, во главе с каким-то высоким и важным с виду военачальником.
— Я приветствую вас, господа,— сказал Базофон.— Вот мои документы. Они в полном порядке. Я немедленно должен свидеться с сиятельным властелином.
— Ну и что! — ответил начальник стражи.— Твои документы, может быть, и в порядке, но надо еще, чтобы наш сиятельный властелин захотел тебя принять. Какова цель твоего визита?
— Скажите ему, что речь идет о его доме. Я мастер плотницкого дела и, правду говоря, если работы будут продолжаться так же, как они начались, это не приведет к добру.
— Хорошо,— сказал красавец-офицер, подкручивая усы.— Я доложу сиятельному властелину о твоей просьбе, но знай, что если ты побеспокоишь его напрасно, это может стоить тебе жизни.
— Насчет этого я вполне спокоен,— ответил Базофон с насмешкой в голосе.
И стал ждать возвращения офицера. Вооруженные стражи смотрели на него с недоверием, сжимая в руках мечи. Наконец дверь отворилась и явился наместник Шамашграм собственной персоной в роскошных одеждах, которыми он очень гордился. На присутствующих словно дунуло ледяным ветром. Взгляд этого человека был неподвижен, как у змеи. Воины охраны взяли на караул, зазвенев оружием.
— Итак,— заговорил наместник хриплым и грубым голосом,— ты уверяешь, что разбираешься в плотницком деле лучше, чем мои люди. Откуда ты явился?
— Моим учителем был Иосиф, небесный плотник, приемный отец того, которого здесь называют Назарянином.
— Вот как! А ты самоуверен. Этот Назарянин меня раздражает. Его последователи, словно черви, поклоняются погребальному савану, как будто смерть им дороже жизни. Но хватит! Говори, или я прикажу изрубить тебя на куски.
— Сиятельный властелин, ваш дом был построен наперекосяк. Поэтому он и сгорел.
— Что за глупости! Стража, схватите этого болвана!
Стражи бросились на Базофона, но он так стремительно отпрянул в сторону, что они чуть не опрокинули наместника. Базофон рассмеялся.
— Я получил свою силу от Ада. Вы бессильны против меня!
И так как солдаты опять бросились на него, он поднял посох и раскрутил его над головой с такой силой и ловкостью, что уложил всех нападавших в мгновение ока.
— Здорово,— сказал наместник Шамашграм, немного напуганный, но изо всех сил стараясь не подать виду.— Тебе лучше стать воином, а не плотником. Я мог бы взять тебя в свою личную охрану. И ты даже легко можешь стать ее начальником. Согласен?
— Мне кажется,— ответил Базофон,— что ваш дом построен наперекосяк.
— Ты уже это сказал.
— Это значит, что и ваше предложение тоже сделано наперекосяк.
Стражи поднялись на ноги и ожидали нового приказа схватить наглеца, но наместник, хоть и глубоко раздосадованный словами молодого человека, был тем не менее покорен его смелостью.
— Зайди в зал, там ты сможешь мне все спокойно высказать. После чего я приму решение, что с тобой делать — повесить или отрубить голову.
Они вошли в огромный зал, где было так много золотых украшений, что от их блеска рябило в глазах. Наместник воссел на троне, расположенному на высоком помосте.
— Итак, я слушаю.
— Сиятельный властелин, вы должны разрешить людям поклоняться Святому Образу.
— А зачем?
— Чтобы в городе Эдесса опять воцарился мир. Ваш дом сгорел потому, что вы неуважительно отнеслись к этой драгоценной реликвии.