Базофон, осел и попугай приняли участие в празднествах, завершившихся пиром, который царь задал в честь двух городов. Но сын Сабинеллы не был доволен. Он считал, что христиане Антиохии проявили трусость. Поэтому, когда пришло время провозглашать тосты, он поднялся и сказал:
— Что случилось бы, если бы меня здесь не было? Тиран остался бы у власти. Никто из вас не согласился бы возглавить восстание. А вы, жители Антиохии, вы до сих пор сидели бы за крепостными стенами, ожидая, пока Святой Лик не развеялся б дымом. Неужели так вы рассчитываете распространить свою веру? В Риме уверовавших в Мессию подвергают жестокой казни. Неужели вы всегда будете ходить с опущенной головой?
— Наш Бог — бог любви, а не насилия,— отвечал епископ Антиохии.
— Иисус сказал: “Я принес вам не мир, а меч. Даже в семьях будут сражаться из-за меня”.
— О,— сказал старик,— мне известно, что ходят писания, где рассказывается о словах и поступках Нашего Господа, но я им не доверяю. Все, что написано,— обман. Слова и фразы так неестественны, вычурны. Я, который собственными ушами слушал сына одного из Двенадцати, я верю только устному слову.
В эту минуту к столу, где спорили Базофон и епископ, подошла молодая женщина из Антиохии. Она была очень красива. Ее мать пришла из Эфиопии, поэтому ее черты были исполнены некоей дикой прелести. У нее были длинные черные волосы, жгучие глаза, чувственные губы. Когда она шла, ее тело будто танцевало. Базофон был очарован улыбкой, которую она ему подарила. Эта девушка занималась проституцией в предместьях Антиохии, а позже обратилась в христианскую веру. Однако это не помогло ей избавиться от многочисленных болезней, по этой причине Абраксас избрал именно ее для того, чтобы она совратила Базофона и погубила его.
— О,— жеманно воскликнула она,— какой герой! Какие могучие мускулы, какая сила! Можно мне присесть возле тебя, хотя бы на один миг?
— Девушка,— вскричал епископ,— уходи прочь! Не надоедай!
— Ни в коем случае,— возразил Базофон.— Садись. Пришло время веселиться. Ты умеешь петь? Или танцевать?
— Я потанцую.
И она позвала двух музыкантов.
— Об этом и речи не может быть! — запротестовал епископ.
— Христос любил песни и празднества,— не согласился с ним Базофон.
И, хлопая в ладоши, он задал ритм музыкантам, а потом и девушке, которая к великому восторгу трапезничающих начала импровизированный танец. Однако попугай прыгнул на плечо юноши и зашептал ему на ухо:
— Я, Гермоген, говорю тебе: ты поступаешь неправильно! Тысячу раз неправильно!
— Замолчи! — отвечал ему Базофон, легонько стукнув его по клюву, что страшно оскорбило птицу.
— Меня, лучшего из учеников Гермеса, превратили в это нелепое существо! И мне еще грубит этот юнец! Какой позор!
— Успокойся,— сказал ему Брут, превращенный в осла.— Ты ведь хорошо знаешь, что утро приходит только после ночи. Смирись со своим положением. Ты выйдешь из него возвеличенным.
Но Гермоген не мог удовлетвориться этой философией. Он с тревогой спрашивал себя, настанет ли день, когда он обретет свой человеческий облик. Ведь он обязан добраться до Вифинии, чтобы встретиться там с наместником Каем Плинием и уговорить его выступить против фанатизма последователей Христа. И вот сейчас он находится среди этих подлых пожирателей мертвого бога, он, который из хозяина Базофона превратился даже не в его слугу — в его попугая!
А между тем молодая женщина, атаковавшая сына Сабинеллы, с каждой минутой все больше и больше затягивала его в свои сети. Черт Абраксас словно в воду глядел — вот в чем была ахиллесова пята нашего героя. И когда танцы окончились, парочка удалилась в комнату, расположенную рядом с залом, где состоялся пир.
— Господин Христос! — воскликнул Параклет.— Ваш Сильвестр готов угодить в ловушку, которую ему подстроил Ад!
— Каким образом?
— Эта эфиопка — чудовище! Посмотрите, что у нее внутри. Там больше гноя и червей, чем в навозной куче! Ваш светоч Фессалии собирается предаться разврату!
— Пусть этот дурачок наберется больше разума. Вам известно, что спирохета — возбудитель умственной активности?
— Но ведь это зло!
— Что вы об этом знаете? Болезнь, конечно же, исходит от Змея. Но странным образом человеку удается превращать грязь в высокую материю. Я верю в эту его способность.
Решительно, Святой Дух все меньше и меньше понимал это свое второе “я”, которое сто лет тому назад сошло на Землю, чтобы спасти род человеческий, с тех пор оставшийся таким же заблудшим и развращенным”.