— Нет ли среди всех этих передвижений чего-то необычного?
Кардинал задумался на минуту, потом, улыбнувшись, сказал:
— Я могу вам доверять, не так ли? Это должно храниться в строжайшей тайне. Иоанн Павел II должен встретиться в частной обстановке с верховным раввином Рима. Эта встреча состоится в доме князя Ринальди да Понте в ближайшую среду в третьем часу дня. Я буду сопровождать его с огромным удовольствием. Мне всегда казалось, что Церковь длительное время была несправедлива к евреям, а ведь они в плане веры были нашими предками. Иисус был еврей. Наша святая Богоматерь была еврейкой. Все апостолы были евреями. Святой Павел был еврей. Через них мы также можем считать себя евреями. Так сказать, приемными детьми евреев.
— Отец Штреб знал об этой встрече? — спросил Сальва.
— Это он отпечатал на машинке письмо князю, в котором указывалось окончательное время встречи.
Услышав это тревожное известие, гости наконец сочли возможным попрощаться и возвратились в зал святого Пия V, где их ожидал Базофон.
Адриан подумал: “Может ли тьма раствориться в свете?” Потом некоторое время вспоминал, где он мог слышать эту фамилию — Ринальди да Понте. Конечно, это же фамилия Изианы?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
в которой на сцене появляется Венера к вящей славе Христа и к неудовольствию Артемиды
“Проснувшись, юноша увидел, что прекрасная эфиопка исчезла. Попугай сидел на шкафу и с высоты поливал его бранью.
— Лодырь! Поднимайся! Женщины — это исчадия тьмы. Ты и так потерял уйму времени с этой погребальной тряпкой. Так надо было тебе терять его еще и с этой девкой? Я тебя нанял с условием, что ты будешь сопровождать меня до самого Понта Эвксинского. Отправляйся! Нам нужно еще отыскать колдуна Симона, чтобы он вернул мое человеческое естество.
Базофон даже не сразу понял, кто с ним разговаривает. Он уже не знал в точности, что относилось к его вчерашним любовным играм, а что — к тревожным снам. Он поднялся с трудом и, когда стал на ноги, чуть было не потерял равновесие. Он слишком много выпил на пиру, где праздновали его победу. Однако когда он умыл лицо, к нему сразу вернулось присутствие духа, а вместе с ним — и все его мужество.
— А знаешь,— сказал он попугаю,— ты прав. Мы оставим Эдессу сегодня же утром. Царь возвращен на престол. Наместник потерял не только зрение, но и рассудок. Святой Образ опять выставлен в часовне со шпилем. И однако же, я недоволен. Ты видел, как вели себя верующие Антиохии? Их трусость позорит Того, кого они будто бы любят и кому поклоняются. Эти трусы недостойны Благой Вести.
— Оставь,— сказал ему попугай.— Ты бы лучше позаботился о себе самом. Твои сказки о воскресшем из гроба интересны только любителям мистерий. В Египте я знал около дюжины сект, которые проповедуют легенду об Озирисе. Другие украшают миф об Адонисе мишурой, завезенной из Персии. А что потом? Так или иначе, мы умрем.
— Мы воскреснем в Судный день.
— А настанет ли он, этот Судный день? А если и настанет, будет ли кому на нем присутствовать?
Базофон рассердился. Какого черта ввязался он в спор с этой самоуверенной птицей? Он вышел из комнаты и оказался во дворе, где его ждал осел.
— А ты что мне скажешь? — спросил Базофон.
— Я восхищался твоими подвигами и теперь готов уверовать в Христа,— отвечал римлянин.
— Дорогой Брут, не могу же я окрестить осла! И, правду говоря, я не знаю, как вернуть тебе твой человеческий облик. Ибо не может быть и речи о том, чтобы мы вернулись к колдуну Симону.
— Послушай,— сказал осел.— Я верю, что крещение вернет мне мой настоящий вид, но, если надо, я останусь в этой шкуре до тех пор, пока моя душа не очистится, чтобы стать достойной приобщения к святым тайнам.
— Вот такая вера мне нравится! — воскликнул сын Сабинеллы.— Конечно, плохо, что ты животное, но такие животные лучше многих людей.
И он подвел римлянина к небольшому фонтану, который бил посреди двора. Он набрал воды в пригоршню и вылил ее на голову осла во имя Святой Троицы. И в тот же миг совершилось чудо. Животное превратилось в человека — и он был гораздо моложе, чем бывший Брут. Конечно, многие невежды могут не поверить, что такое событие на самом деле произошло. Однако это было первое чудо святого Сильвестра, и так оно описано в “Житиях самых знаменитых святых угодников”, и таким образом это вопрос веры в истину, относительно которой не может быть никакого сомнения.
Брут бросился к ногам Базофона и сказал ему:
— Я почитаю того, кто будет светочем Фессалии.
Сильвестр поднял его и дал ему поцелуй мира, после чего попросил готовиться к отъезду. Но попугай, наблюдавший из окна за сценой крещения, бросился к нему.