В то же время, как всем известно, в городе Эфесе длительное время находилась статуя богини Артемиды. Эта замечательная персона, которую римляне назвали Дианой, испытала острую зависть, когда Дева Мария решила поселиться на ее территории. Она сразу же побежала к Зевсу, но тот посоветовал ей излишне не волноваться.
— Эти семиты не способны придумать что-нибудь свое,— сказал владыка Олимпа.— И вот теперь они решили подражать мне. Разве эта Мария не Леда, хотя, насколько мне известно, я ее не посещал.
Артемида, которая отнеслась к этой истории гораздо серьезнее, возвратилась в Эфес, объятая таким гневом, что Луна в течение целого месяца не отваживалась показываться на небе. К счастью для возмущенной богини, торговцы амулетами и статуэтками остались возле нее и когда христиане попытались запретить их коммерцию, они открыто восстали против нетерпимости своих гонителей.
Вот и в тот день, когда Базофон и его друзья высадились в порту, в городе царило большое возбуждение. Но сын Сабинеллы был так слаб, что и не заметил всей этой суматохи. Его уложили в постель, а так как никто не знал, от какой болезни он страдает, его стали поить самыми разнообразными отварами, надеясь, что какой-нибудь поможет.
А снаружи сторонники Артемиды выкрикивали враждебные слова в адрес епископа. Полиция цепью окружила жилище старика, и поэтому никто не мог подойти к нему близко. Толпа начала бросать камни, которые гулко ударялись о дверь.
В это время Венера сошла с Олимпа и в облике молодой женщины появилась на улице, где волновалось это сборище народа. Заметив ее, Артемида бросилась ей навстречу.
— Вот тебе и на! — воскликнула она гневным голосом.— Разве недостаточно я имела хлопот с еврейкой? А теперь и ты позарилась на остатки моей славы?
— Дорогая Диана,— отвечала Венера,— узнаю твой характер. Знай, что нам лучше не ссориться, а объединить усилия. Ты думаешь, успех Христа не вынуждает и меня задать себе некоторые вопросы? Однако, если хорошо об этом поразмыслить, не очевидно ли, что этот полубог гораздо лучше разбирается в любви, нежели наши боги? Христос попытался сломать судьбу, которая Зевса вполне устраивает. Не стать ли и нам с тобой на этот же путь? Посмотри на бедного Юпитера. Кожа у него пожелтела, зубы выпадают. Бурдюк его волынки провисает, а ее трубка съежилась.
— Я не понимаю, что ты болтаешь,— раздраженно ответила Артемида.— Христиане стремятся захватить власть. Если им это удастся, они отправят нас в небытие. Никто не будет молиться перед нашими алтарями. Ты этого хочешь?
— Если мы неспособны помешать распространению этой веры среди народов, которые нам поклонялись, почему бы нам не проникнуть в саму эту веру? Разве ты не Мудрость? Разве я не Красота?
Диана гневно отвернулась.
— Разве могу я позволить, чтобы от меня осталась только аллегория? Пока не поздно превращу-ка я этого Христа в оленя, и пусть уверовавшие в него сожрут его, как собаки.
— Делай, как знаешь. Ты всегда была закоренелой девственницей и подчинялась только собственному суровому нраву. Что касается меня, то я собираюсь посетить юношу, который сейчас гостит у епископа Варнавы. Кажется, ему поручено распространить учение Христа по всей Греции, и в частности, во Фессалии, именно там, где высится гора Олимп. Я не стану убеждать его, чтобы он отрекся от своей веры, но я хочу, чтобы он включил в нее то, что мне по вкусу. Разве это не разумнее, нежели сопротивляться, не имея ни малейшей надежды на успех?
Артемида подумала, что путаные планы Венеры никогда не приводили ни к чему хорошему. Бедняжка была неспособна видеть различие между душой и телом. Ее прекрасные духовные порывы всегда оканчивались липкими простынями.
Таким образом, Венера появилась перед жилищем епископа. Толпа лавочников, увидя богиню любви во всей ее красоте, вмиг забыла об уверовавших в Мессию. Очарованные, окаменевшие от немого желания, они стояли, разинув рты, пока она величественно шествовала мимо. А когда она постучала в дверь, открывший ей диакон был так ошарашен, что, заикаясь, позволил ей войти.
— Это здесь нашел приют юный Базофон? — спросила она своим самым нежным голосом.
— Сильвестр! Его имя по крещению Сильвестр,— промямлил диакон, чье тело начало воспламеняться.— Я должен предупредить Варнаву.
Но Венера уже нашла комнату, где лежал сын Сабинеллы. Приблизившись к его постели, она сразу же поняла, от какой болезни он страдает. Разве недуги любви не связывались с ее именем? Однако не она заражала ими людей. Какой бог выдумал эти мучения для наказания рода человеческого? Она присела у изголовья лежащего юноши.