– С тобой только за! Какие планы на вечер?
– Пока не заню.
– Проведёшь экскурсию по ночной деревне?
Девушка закусила губу, кивнула и назвала место и время встречи. А после послала воздушный поцелуй и умчалась вниз по улице. Отлично, деваха явно была не против продолжения, намёки читать умею.
С улыбкой до ушей зашёл во двор и остановился, надо бы чем-то себя занять до вечера. Рыжий так и не пришёл, ладно, он кот и пусть гуляет. Решив после обеда навестить Иваныча, зашёл в дом и второй раз в жизни стал сам себе готовить, молясь, чтобы получилось съедобно.
***
– Фёдор Иванович!? Ау, ты дома?
Через час я стоял во дворе соседа и дёргал за ручку входную дверь в дом старика. Но дверь была заперта. Разве меня это остановит? Обошёл дом, заглядывая в окна, выискивая хозяина взглядом.
– Руки вверх!
– Иваныч, ты чего?
Не зная, что упирается мне в рёбра со спины, я медленно поднял руки и подал голос, чтобы дед понял кто перед ним.
– Это же я, Вадик.
– Тю, Вадик, а я думаю, кто это тут у меня всё вынюхивает!?
– Не вынюхиваю, а искал тебя. Вот же тихо ты ходишь, напугал до чёртиков.
Как только «что-то» перестало упираться в моё тело, опустил руки и повернулся к соседу и понял, что напугал то он меня своей палкой, на которую опирался при ходьбе. И вообще дед был ещё тот интересный экземпляр. Окинув его быстрым взглядом уже достаточно близко и при хорошем дневном свете понял, что в молодости он был намного выше, где-то с меня, глаза ярко голубые, хоть сейчас блёклые, а волосы тёмные. Седина не всю голову покрыла, оставляя для таких выводов несколько темных прядей на макушке.
– Привычка с армейских годов осталась так ходить. Так чего хотел?
– Разговор есть, а ты единственный кхм…прости, в том возрасте, кто может просветить.
– Интересное начало. Пошли тогда в беседку.
Дед лихо развернулся и пошёл в сад за домом, а я следом, осматривая деревья, по которым лазил в детстве, когда воровал фрукты.
– Ну выкладывай.
Я опустился рядом со стариком и потёр шею, соображая, как начать. Но всё же решил начать с купания, про сон намеренно промолчал, прикинувшись дурачком.
– Меня тут утром занесло на речку, очень захотелось ополоснуться… Нашёл неплохое уединённое местечко и нагишом поплавал, пока две наглые девицы не появились.
– Так, продолжай.
– Испортили они мне всё удовольствие, ещё и посмеялись надо мной. Но это важно. Когда шли обратно в деревню, то проходили мимо заброшенного дома выше дома моей бабки. Так девушки креститься начали, а потом вообще выдали, что там ведьма жила и утонула в том месте, где я плавал. Вот хочу у тебя, Иваныч, узнать об этом.
Фёдор Иванович встрепенулся, принял прямую позу, опираясь на свою палку и с опаской посмотрел на меня.
– Тебе это не даёт покоя?
– Скажем – ну очень любопытно.
Дед почесал свою седую бороду и задумался, казалось, на целую вечность. Я же неловко поёрзал на лавочке задом, очень уж не терпелось скорее узнать про то место на реке, старый дом и смерть «ведьмы», если, конечно, она была ведьма.
– Знал я Анастасию… Считай с самого рождения, всю жизнь живу тут.
– Анастасию?
– Да. А вот фамилию и отчество не припомню. Сколько себя помню, она всегда была пожилой, но живой, словно года были не властны над ней. Мой дед ещё сказывал, что была у неё семья до революции, муж и трое сыновей…
– До революции?
Тут я немного прибалдел от цифр, которые стали складываться в голове, приблизительно указывая на возраст женщины.
– Именно, а видел бы её и не сказал бы. Муж Степан сгинул в гражданской, двое сыновей в Отечественную, а младший уехал в город. Там его след и пропал, – Иваныч горько усмехнулся и посмотрел на меня.
– Печально. Так почему её ведьмой считают?
– Не знаю, я никогда не считал Анастасию такой, милая бабушка, которая чаще молчала и никого не трогала, жила в своём мире, да травы собирала. Помню, как к ней за помощью бегали местные бабёнки после свиданок со своими мужиками, – дед поиграл бровями, давая понять о чём говорит. Я усмехнулся, ясно-понятно какие «свиданки». – А был случай со мной, было мне тогда лет двенадцать. Поранил ногу и кое-как ковылял до дома, кровь течёт, я почти реву от боли, а тут на встречу она. В двух словах успокоила своим тихим нежным голосом, отвела к себе во двор, обработала рану мазью и проводила до калитки. Через день рана затянулась, а ещё через пару дней я и забыл о ней. Носился, как угорелый!
– Тогда тем более не понимаю, раз помогала, зачем наговаривать на человека.
– Страх и непонимание некоторых вещей заставляют людей делать неправильные выводы.