— Спасибо, что вы нам столько рассказали про Рай, — поспешно проговорила Пенни. — Может, мы с вами еще увидимся.
— Возможно, возможно. До свидания.
— Занятная толстуха, да, Пенни? Что ты о ней думаешь?
— Знаешь, Джон, мне показалось странным, что она старалась поскорее от нас избавиться. Всю дорогу была такая разлюбезная, а тут, похоже, не захотела вместе с нами выходить из вагона… Да ладно, ну ее! Главное, мы здесь, и надеюсь, машина все-таки ждет нас.
Однако Пенни ошибалась. На привокзальной площади, залитой солнечными лучами, стояло три машины, но все — только такси.
— Ну вот, что я тебе говорила? Он уехал! Не дождался нас… Надо было поторопиться. Вечно с тобой…
— Не ворчи, Пенни. Лучше иди и спроси у этих парней, может, кто-то из них Фред Вэссон. А я пойду позвоню по телефону маме, узнаю, выехал он или нет.
— Гениальное решение, — фыркнула она и гордо прошагала к такси, поджидавшим пассажиров.
Она спросила у двух водителей постарше, нет ли среди них Фреда Вэссона, но оба отрицательно покачали головами. Пенни вернулась к Джону, который ждал ее у двери телефонной будки.
Она протиснулась внутрь, втолкнув туда брата, и закрыла дверь. Джон вновь достал мамино письмо — посмотреть номер. Когда миссис Уоррендер взяла трубку, он вдруг почувствовал, что Пенни тычет его в спину и громко шепчет:
— Джон! Джон! Посмотри скорее!
Но в будке было слишком тесно, чтобы повернуться. Из-за шепота Пенни прямо ему в ухо Джон с трудом смог различить голос мамы.
— Молодцы, что догадались позвонить, — говорила она. — Вы сейчас на вокзале в Гастингсе, так? Фред уже едет. Машина долго не заводилась. Он должен быть на месте минут через десять. Как вы оба, в порядке? Очень хочу тебя видеть, Джон. Привет Пенни. До встречи!
Не успел он повесить трубку, как Пенни, открыв дверь, вытащила его наружу.
— Ты видел ее? — выдохнула она. — Скорее, Джон! Я хочу проследить, куда они пойдут.
— Ты это о ком? — недовольно оглядываясь, спросил Джон. — Что за спешка?
— О ком, о ком! О мисс Бэллинджер, конечно, болван! Она только что вышла из этого буфета с каким-то очень странным типом. Вон они, смотри! Садятся в такси.
Джон успел заметить широкую спину их попутчицы, заслонившую собой дверь такси, и рядом какого-то невысокого, щуплого человечка в черной шляпе, который уселся в машину после нее.
— Мне он показался крайне подозрительным, этот ее спутник. На нем была такая зловещая черная шляпа. Да, зловещая, потому что такие носят только самые отъявленные злодеи. Еще у него были очень черные, скошенные к концам брови — ты понимаешь, что я хочу сказать? И очень маленькие, тоже скошенные, черные усики… Знаешь, Джон, кто он такой? По-моему, он член какой-то банды… И он не англичанин. И еще, знаешь, что? Я думаю: если бы он не тащил ее чемоданы, то бы все время махал руками. Вот что это был за тип! — с пафосом закончила она.
— Махал руками, не махал руками — какая разница? — скептически заметил Джон. — А сама-то она как себя при этом вела?
Пенни озадаченно посмотрела на него.
— Это удивительно, но она казалась совсем другой. Я не могу точно объяснить… Ну, ладно, что сказала тетя? И где машина?
— Сейчас будет, — ответил Джон. — Ты пока прислонись к стене. Она такая теплая, приятная.
Они встали, прислонившись к нагретой солнцем стене вокзала. До них доносился характерный вокзальный запах разогретого гудрона и машинного масла и еще слабый запах моря.
— Ты обращала внимание, что приморские города всегда пахнут как-то особенно, правда? — заметил через некоторое время Джон. — Не знаю, как тебе, а мне нравится.
— Мне тоже эти запахи нравятся, — согласилась Пенни. — Смотри, вон подъезжает какая-то зеленая машина, довольно старая. Может, это и есть наша? Слушай, Джон, если это Фред Вэссон, он мне нравится.
Машина описала дугу по площади и остановилась прямо напротив них.
— Не вы ли будете мистер Джонатан и мисс Пенелопа? — спросил, непривычно растягивая слова, водитель и вылез из машины.
У него были ярко-синие глаза, а когда он вежливо приподнял свою старую фетровую шляпу, они заметили, что волосы у него светло-соломенные. Определить его возраст было трудно, потому что его обветренное лицо представляло собой сплошную сеть морщин, разбегающихся в разные стороны при улыбке.
— Вы, видно, уже волновались, — продолжал он. — Я и сам сокрушался, что опаздываю, так ведь эта старая калоша заводиться не хотела. А я не шибко разбираюсь в моторах этих. Но теперь вроде бы все нормально, и я вас вмиг доставлю по назначению.