— Нет. И, я думаю, вряд ли ее вообще когда-нибудь раскроют, — сказал Роджер. — Произошло то, чего не могло произойти. А эта пара зеленых перчаток еще больше все запутала.
— Слушайте, завтра я не смогу с вами встретиться, — сказал Барни. — У Восты будет выходной — неизвестно почему, — и я должен присматривать за шимпанзе, а Янг Ан будет заниматься моим аттракционом. Вам на ярмарку приходить, конечно, нельзя. Вы будете для Тоннера как красная тряпка для быка, если он вас увидит.
— А сегодня ты можешь побыть с нами? — спросила Диана. — Ведь ярмарка в воскресенье не работает. Ты хочешь побыть с нами?
— Конечно, хочу, — сказал Барни, и его синие глаза блеснули. — Мне у вас нравится. А ваша мама не будет против? И что скажет ваш отец? Он сегодня дома, ведь так?
— Они не будут против при условии, что мы не будем вертеться у них под ногами, — сказала Диана. — Они, конечно же, любят, чтобы по воскресеньям мы вели себя тихо. Но поговорить и почитать мы всегда можем.
— Если ты дашь мне почитать еще какую-нибудь пьесу Шекспира, мне этого вполне хватит! — сказал Барни.
Все засмеялись. Им всегда казалось забавным смотреть, как Барни с трудом одолевает очередную пьесу Шекспира, решительно настроенный на то, чтобы понять ее. Он это делал, чтобы у него было хоть что-то общее со своим отцом, на случай, если он когда-нибудь все-таки встретит его — актера, переигравшего множество шекспировских ролей.
— Я дам тебе «Гамлета», — сказал Роджер, — тебе понравится. Там есть такой классный призрак.
Миссис Линтон была рада, что Барни пробудет с ними весь день. Но дедушка Роберт не был в восторге от того, что к буйной троице присоединился еще один подросток в компании с обезьяной.
— Как я в таких условиях допишу свои воспоминания? — пожаловался он миссис Линтон. — Куда бы я ни пошел, повсюду дети, собаки, кошки, обезьяны!..
— А вы пойдите вздремнуть в кабинете, а я пока отошлю детей погулять. День сегодня великолепный, — предложила миссис Линтон.
— Я говорил о своих воспоминаниях, а не о сне, — с достоинством произнес дедушка и удалился в кабинет.
Он разложил на столе свои бумаги, ручку и блокнот, озаглавил страницу — «Глава пятая», потом устроился поудобнее в кресле и заснул.
— Не вздумайте беспокоить дедушку, — предупредила ребят миссис Линтон. — И следите за Мирандой, чтобы она не прыгнула к нему в окно. И смотрите, чтоб Чудик не лаял. И не пускайте Сардинку в кабинет, чтоб она не прыгала к нему на колени.
— Хорошо, мама, — кивнул Роджер. — И еще я передам этому крикливому удоду, чтобы убавил громкость, и выгоню всех пчел из сада, чтоб не жужжали. А что касается этой сороконожки, которая утром топала по саду своими ножищами, я ее...
— Хорошо-хорошо, Роджер, хватит упражняться в остроумии, — улыбнулась мама. — Отправляйтесь все на веранду, и чтоб я не слышала от вас ни звука!
День прошел на редкость спокойно, и Барни наслаждался им, как никто другой. Для него было настоящим праздником побыть хотя бы один день в семье, в домашней обстановке, среди доброжелательных, любящих людей, которые считают его своим.
«Им не понять, что значит не иметь близких тебе людей, не иметь дома, куда можно всегда прийти. Даже Снабби этого не понять, хотя и у него нет родителей. Все равно это его дом. А у меня дома нет, — с горечью думал Барни. — Может быть, если я когда-нибудь найду своего отца, у нас с ним появится свой дом, и мы будем жить там вместе ».
Дети горячо обсуждали загадку зеленых перчаток, Тоннера, Восту, замок и все остальное. Они вновь и вновь перебирали все детали этой таинственной истории.
— Тайна ярмарки чудес! — проговорила Диана. — Это была бы самая интересная из наших тайн, если бы мы смогли ее раскрыть.
Вечером Барни стал с неохотой собираться обратно. Миранде этот день понравился не меньше, чем ему самому.
— До свидания. Увидимся во вторник, если я смогу к вам заглянуть. Ярмарка уезжает в среду, но я, конечно, с ними не поеду. Не хочу больше работать у Тоннера.
— Что же ты будешь делать? — спросила Диана.
— Найду себе работу где-нибудь еще, — пожал плечами Барни. — Я вам тогда сообщу — пришлю открытку, чтобы вы знали, где я. А когда у вас будут летние каникулы, может, сумею устроиться где-нибудь поблизости отсюда.
Когда он ушел, дети, усталые и опечаленные, отправились спать.
— Не понимаю почему, но мы сегодня ничего полезного не сделали, — посетовал Снабби. — Даже бедного Чудика не выгуляли.
— Гав! — с надеждой откликнулся Чудик, но прогулки в тот вечер он не дождался.