— Но я же, ну… — он покосился на Арину. — Купюру взял.
— Ну и что? — Пожал я плечами. — Можно и не рассказывать, всё равно она фальшивая.
— А если это важно? — заспорила Арина. — Да и всё равно Вера расскажет.
— Может, и не расскажет. Может, родители не разрешат её допрашивать. А если и расскажет… Что такого-то? Как ты её проверял-то, скажи уже.
— Ну как — в обменник пошёл, как ещё-то! Там тётка в окошке её машинкой такой просветила, и говорит — подделка. Ну, я и убежал.
— И купюру там оставил? — ахнула Арина.
Макс замялся.
— Не совсем…
— Ты что, её забрал и потратил? — прямо спросил я.
Он убито кивнул. Вот его психи и объяснились. Арина в ужасе зажала рот ладонями. Я думал, чем это может грозить. В принципе, Москва — большой город. Если потратил не у знакомых…
— Признаваться нельзя, — твёрдо сказал я. — Сам молчи. Если Верка упомянет, то говори, что сносил в обменник проверить, а потом потерял. Не убьют же тебя за это. Где потратил-то?
— В «Длинном» магазине. Куртку купил. — Выдавил он, пряча глаза.
— Придётся выкинуть, чтобы тебя по ней не нашли.
— Да я и сам хотел… Всё равно носить не смогу…
— Нет, — вдруг вмешалась Арина. — Надо её вернуть в магазин, у них же недостача, получается, продавца обвинят.
Макс сгорбился в кресле, но замотал головой.
— Нет, нет…
— Действительно, — поддержал я, — только внимание привлечём.
— Но это нечестно! — закричала Арина. — Это воровство!
Макс вздрогнул и съёжился сильнее. По его щеке скатилась слеза. Арина осеклась и уставилась на меня в растерянности. Я чуть не застонал вслух — ну какие же они дебилы.
Как же поступить? Я задумался. Настоять, что возвращать куртку опасно? Так и есть — фальшивку наверняка уже обнаружили, и Макса вспомнили. Может, и в милицию заявили. Но… его этот поступок явно гнетёт, да и Арина, опять же… Нет, надо помочь. О боже, за что мне это всё!
— Ладно, — с показной неохотой процедил я. — Операция «Возврат» объявляется открытой. Всё провернуть надо сегодня, край — завтра. Нужен план.
Вот чего я не ожидал — что мои слова вызовут у Макса истерику. Он зарыдал в голос, содрогаясь всем телом. Блин, ну ваще! Первым делом я выпер Арину на кухню, нечего ей глазеть. Прихватил там кувшин с водой и стакан, вернулся в гостиную и решил немножко переждать, прежде чем бить его по морде или обливать. Завидев меня, Макс через слёзы, сопли и слюни стал пытаться меня обнимать и что-то объяснять. Как он мне благодарен, и что он всегда мечтал о таком друге, и что больше никогда-никогда! Я молча слушал, пока его причитания не иссякли вместе со слезами, дал ему напиться и сводил умыться. Уложились в двадцать минут. Уфф!
Заглянул на кухню, и увидел, что Арина перемыла всю посуду и теперь сидела, болтая ногами, грызла сушки и смотрела в окно. Пригласил её обратно, на выработку плана.
Мой — просто бросить пакет с курткой на прилавок и убежать — забраковали сразу. Во-первых, по магазину бродит охранник, один на все отделы, но тем не менее. А во-вторых, оказалось, что бросание неизвестными пакетами очень не рекомендовалось после недавних взрывов в метро. Нас бы просто разорвали на клочки, вздумай мы бросать какие-то пакеты! Взрывы в метро произошли ещё до моего попадания, но из памяти людей ещё не стёрлись, и все вокруг бдили по мере сил.
Макс, хотя разбил мой план в пух и прах, но своего не смог предложить.
У Арины тоже плана как такового не было, но она настойчиво предлагала замаскироваться. Я думаю, это было вызвано книжками про Тайноискателей, которые во множестве присутствовали в её комнате, так что я, наконец, не выдержал:
— В кого замаскироваться — в подручного мясника? И как это будет выглядеть?
Арина надулась.
— Блин, думайте быстрее, а то у меня скоро родители придут! Если не придумаете, то завтра просто отправим почтой, надо только точное название отдела узнать.
— О, придумала! — тут же завопила Арина. — Ты переоденешься — (тут я скрипнул зубами) — в почтальона, и доставишь им посылку с курткой!
— Хм, а что? Нормально! — одобрил Макс.
Я прикинул риски. Вообще-то курьерская доставка тут совсем не развита, но наверняка уже существует. Может, и прокатит.
— Не в почтальона, а в курьера частной транспортной компании, сокращённо «ЧАК». — Начал я на ходу додумывать детали.
Но Арина почему-то заспорила.
— Нет, давай в почтальона.
— И где мы официальные почтовые бланки возьмём? — рассердился я. — И как, по-твоему, одеваются почтальоны? Как Печкин — в плащ, ушанку и кирзовые сапоги? Да меня за бомжа примут!
— Нет, погодите! — прервал меня Макс. — Бланк всё равно нужен, давайте на почте и возьмём. И упаковочную бумагу.
— Лучше коробку, — вставила Арина.
Я вовремя захлопнул рот — чуть не предложил бланк на компьютере напечатать.
— Коробка у меня есть, — вспомнил я, вышел на балкон и вернулся с аккуратной картонной коробкой без всяких надписей. — Что ещё понадобится?
— У курьеров ещё такие дощечки с зажимом сверху, для бумаг, — вспомнила Арина, — и к ним ручка обычно привязана.
— Купим в «Селене», я видел такие в продаже. Всё равно по дороге. Ручка и верёвочка найдётся.
Я пошёл в свою комнату и быстро разыскал требуемое.
— Всё равно тебе нужно как-то изменить внешность, — бурчала Арина. — Вдруг тебя потом узнают?
— Ну и что? Узнают так узнают. Курьером работать не запрещено.
— Всё равно!
— Ну хорошо, что ты предлагаешь? Ни париков, ни накладных усов у меня нет.
— Можно зуб чёрной краской замазать, — с воодушевлением предложила она. — Получится, будто у тебя зуба не хватает.
— Краска сотрётся слюнями, — засомневался Макс.
— Можно фломастером.
— А вдруг потом не очистится? Что ему, с серым зубом ходить?
— Так, нет, — вмешался я. — Зубы красить не буду!
— Ну, ещё можно небритость сделать, тёмными тенями слегка подбородок намазать. Форму бровей изменить, карандашом косметическим.
Я застонал.
— Арина, у меня брови светлые! Если я их накрашу карандашом, буду похож на пидора. А тени будут смотреться, как грязь! Кончай фигнёй страдать!
— Ну ещё можно веснушки нарисовать. Ну Вааанечка, — умоляюще протянула она.
— Да блин!
— Да ладно тебе, Вань, соглашайся на веснушки, — вдруг поддержал её Макс. — Всё-таки чужая особая примета не помешает.
Не знаю, как это произошло, но я позволил себя уговорить. Арина мигом проинспектировала мамину косметику, нашла подходящий коричневый карандаш и быстро истыкала мне всё лицо. Кстати, я при этом вдруг заметил, что прыщи у меня уже начали исчезать, хотя лосьоном я пользуюсь всего третий день. Это меня так обрадовало, что я перестал ворчать на «маскировку». Ещё пришлось озаботился тем, чтобы смочить платок маминым косметическим молочком и упаковать его в пакетик, для снятия маскировки после.
Глава 24. Операция "Возврат"
Наконец, мы вышли из дома, почти перед самым приходом родителей. Главное, никого из знакомых не встретить с этими веснушками. Я ещё надел старую Ванину зелёную ветровку, которую не планировал носить.
Арина несла пустую коробку, а я — её сумку. Она не стала заносить её домой, чтобы не тратить время. Мы перешли проспект обратно и разделились — Макс пошёл к себе за курткой, а мы с Ариной в «Селену» за курьерским планшетом с зажимом. Там же Арина привлекла моё внимание к наклейкам-алфавиту. Я просёк её идею, купил и этот алфавит, и кепочку вырвиглазного зелёного оттенка. Подумав, добавил ещё скотч, чтобы упаковать посылку. Встав в сторонке, мы приклеили на кепочку буквы «ЧАК».
— Как в лучших домах Парижа и Филадельфии, — довольно сказала Арина, любуясь «фирменной» кепкой. Потом бросила её в коробку, и мы поспешили на почту — Макс должен был подойти сразу туда, ему быстрее было добраться дворами. Проходя мимо ряда таксофонов, я невольно бросил взгляд на тот, по которому звонил позавчера вечером. Будка-то была на месте, а вот сам телефон внутри не висел. Неужто изъяли для каких-то экспертиз? Стало тревожно.