Мнение С.М. Соловьева поддержал В.О. Ключевский: «Покупая села и деревни в чужих уделах, Иван Калита купил целых три удельных города с округами, — Белозерск, Галич и Углич, оставив, впрочем, эти уделы до времени за прежними князьями на каких-либо условиях зависимости». При этом он выделял их, наряду с удельными, в особую группу так называемых окупных князей, «у которых великий князь покупал их уделы, оставляя за ними пользование их бывшими вотчинами с известными служебными обязательствами»[9].
Б.Н. Чичерин попытался соединить точку зрения Н.М. Карамзина и С.М. Соловьева: «Из духовной Дмитрия Ивановича мы узнаем, что дед его купил целые княжества — Галич, Углич, Белоозеро, но местные князья оставались пока в своих владениях, неизвестно на каких правах, и только при внуке Калиты земли эти присоединены были к Москве. Поэтому, вероятно, о них и не говорится в прежних духовных»[10].
Более радикально решал эту проблему В.И. Сергеевич. Касаясь предположения С.М. Соловьева, что московский князь, приобретя эти земли, оставил за прежними владельцами некоторые права, он писал: «Вещь возможная, что Калита оставил свои купли за князьями-продавцами, обязав их службой себе и детям»[11]. И тут же он приводит аналогичный пример, встречающийся во второй духовной грамоте Калиты, когда купленное в Ростове село князь отдает некоему Борису Воркову под условием службы себе и детям[12]. Но тут возникает неустранимое препятствие — если Калита в своем завещании, «в котором не забыт даже прикупленный кусок золота», упоминает отдельное купленное село, то как же он смог забыть целых три княжества?[13]
Пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение этому противоречию, В.И. Сергеевич предпринял в целом верный ход — необходимо проследить историю этих княжеств на протяжении полувека, прошедшего от смерти Калиты до составления завещания его внука. Это было сделано им применительно к Галичу. И здесь обнаружились интересные подробности. Под 1363 г. Никоновская летопись сообщает о том, что Дмитрий Донской согнал Дмитрия Галицкого с его княжения[14]. Спустя несколько лет, в начале 70-х гг. XIV в., была составлена договорная грамота между Дмитрием Донским и его двоюродным братом Владимиром Андреевичем Серпуховским. И хотя она дошла до нас в очень дефектном состоянии, все же из ее текста можно выяснить, что в момент ее составления Галич находился в уделе Владимира Серпуховского[15]. Затем, если судить по завещанию 1389 г. самого Дмитрия, Галич снова оказался в руках московского князя[16]. Таким образом, можно предположить, что этот город был приобретен Дмитрием Донским в промежуток между началом 70-х гг. XIV в. и 1389 г.
Анализируя эти известия, В.И. Сергеевич пришел к выводу, что язык официальных актов (а именно таковым является духовная грамота Дмитрия) не отражает действительных способов приобретения собственности и может объясняться «желанием замаскировать такие действия, которые князья и сами не могли считать вполне правыми». По мысли историка, здесь «может быть, не обошлось без некоторого насилия и, пожалуй, клятвопреступления». Действительно, по имеющимся источникам может сложиться впечатление, что сначала Дмитрий силой отнимает Галич у местного князя, затем отдает его в удел своему кузену, за которым признает наследственные права на него, а потом снова отбирает в свою пользу. Объявляя Галич «куплей» своего деда, Дмитрий Донской тем самым в официальном документе маскировал истинные способы его приобретения[17].
Следующим обратился к этой проблеме А.Е. Пресняков, посвятивший целый параграф своей монографии вопросу, по выражению историка, о «пресловутых куплях» Калиты[18]. По недостатку данных, он не смог решить этой проблемы. Он лишь обратил внимание на внутреннее членение духовной грамоты 1389 г. Дмитрия Донского — за первой ее частью, где исчерпано определение уделов пяти сыновей Дмитрия в их московской вотчине, следует особая часть, посвященная территории великого княжения. Для нас важны новые методологические подходы, которые он предложил для исследования вопроса. Его необходимо было изучать не в рамках «традиционного представления, что деятельность Ивана Калиты направлена на "мозаическое собирание земель", что территория Московского государства — "плод полуторавековых скопидомных усилий московских князей по собиранию чужих земель", если выражаться словами В.О. Ключевского». По мнению А.Е. Преснякова, «не землю собирали московские князья, а власть; не территорию своей московской вотчины расширяли, а строили великое княжение, постепенно и упорно превращая его в свое "государство"»[19]. Он указал, что с землей были связаны не только частновладельческие, но и определенные княжеские права[20].
11
12
ДДГ № 1. С. 10. «А что есмь купил село в Ростове Богородичское, а дал есмь Бориску Воръкову, аже иметь сыну моему которому служити, село будет за нимь, не имет ли служити детем моим, село отоимут».
14
Полное собрание русских летописей. Т. XI. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000. С. 2 (далее: ПСРЛ).