Другая девушка, из колледжа в Южной Каролине, рассказала мне:
«Я не хочу думать о карьере, которую мне потом придется бросить. Моя мама, когда ей было еще только двенадцать лет, мечтала стать газетным репортером, и я наблюдала ее неудовлетворенность жизнью на протяжении двадцати лет. Меня не волнуют мировые события. Я не хочу интересоваться ничем, кроме моего дома. У меня одно желание — быть прекрасной женой и матерью. Возможно, получить образование необходимо. Но даже самые умные ребята хотят иметь дома нежную симпатичную жену. Только иногда я задумываюсь над тем, что может чувствовать человек, который имеет возможность работать над собой и изучать все, что захочет, и при этом ему не надо подавлять свое „я"». Ее мать, почти все наши матери были домохозяйками, хотя многие из них сожалели о том, что оставили карьеру. Что бы они нам ни говорили, у нас есть глаза, уши, разум и сердце, чтобы понять, что их жизнь была пустой. Мы не хотели быть похожими на них, но разве был у нас другой образец для подражания?
Единственным другим типом женщины, который я знала, когда росла, были старые девы — учительницы старших классов, библиотекарши, единственная женщина-врач в нашем городе, которая стриглась, как мужчина, и несколько женщин-профессоров в колледже, где я училась. Ни одна из этих женщин не жила в теплом семейном кругу, похожем на наш. Многие из них никогда не были замужем или не имели детей. Я боялась быть похожей на них, даже на тех из них, которые учили меня с уважением относиться к своему разуму и жить согласно ему, чувствовать себя частью общества. В детстве и в юности я не знала ни одной женщины, которая жила бы так, как хотела, играла бы определенную роль в жизни общества и при этом любила бы и имела детей.
Вот это отсутствие индивидуального образа было очень серьезной проблемой американской женщины в течение долгого времени. Нивелированный женский образ, противоречащий разуму и имеющий мало общего с настоящими женщинами, оказывает на их жизнь слишком большое влияние. Этот образ не имел бы такого влияния, если бы женщины не переживали кризис личности.
Странный, наводящий на американских женщин ужас критический момент, с которым они сталкиваются в возрасте восемнадцати, двадцати одного, двадцати пяти и сорока одного года, в течение ряда лет изучался социологами, психологами, аналитиками, педагогами. Но я думаю, что этот момент не был понят правильно. Это явление, известное как «прерывистость» в культуре поведения женщины, получило также название «ролевой кризис» женщины. Если бы девушку готовили к роли женщины, она не переживала бы этот кризис, считают психологи.
Но мне кажется, что они называют только половину правды.
Что, если ужас, который испытывает девушка в двадцать один год, когда ей необходимо решать, кем быть, вызван только тем, что она должна вырасти во взрослую женщину, и вырасти таким образом, каким раньше это было запрещено? Что, если ужас, который испытывает девушка в двадцать один год, вызван предоставленной ей свободой решать свою собственную судьбу, свободой и необходимостью выбирать путь, который раньше женщины не могли выбирать и который теперь никто не запретит им выбрать? Что, если те девушки, которые выбирают путь «женской приспособляемости» и тем самым избегают этого ужаса, выйдя замуж в восемнадцать лет, которые теряют себя, обзаводясь детьми и углубляясь в заботы по хозяйству, что, если они просто отказываются становиться взрослыми и задумываться над вопросом своей личности?
Мое поколение школьников было первым, которое непосредственно столкнулось с тайной становления личности женщины. Раньше, когда большинство женщин в конце концов становилось домохозяйками и матерями, целью получения образования было развить ум, познать истину и занять подобающее место в обществе. Когда я поступила в колледж, в воздухе витала идея, хотя уже и несколько потускневшая, о том, что мы будем «новыми женщинами». Наш мир выйдет за рамки собственного дома. У сорока процентов моих одноклассниц по колледжу Смита были планы сделать карьеру. Но я помню, что даже тогда некоторые старшеклассницы, переживая муки жуткого страха перед будущим, завидовали тем немногим девушкам, которые избежали этих мучений, выйдя замуж сразу по окончании колледжа.
Те, кому мы тогда завидовали, переживают этот ужас сейчас, когда им за сорок. «Я до сих пор не знаю, что я собой представляю. В колледже я слишком много внимания уделяла своей личной жизни. Лучше бы я больше занималась естественными науками, историей, политологией, более серьезно изучала философию, — написала одна женщина при анкетировании бывших воспитанниц колледжа пятнадцатью годами позже. — Все еще ищу точку опоры. Лучше бы я закончила колледж. Вместо этого я вышла замуж». «Лучше бы я создала себе более содержательную и творческую жизнь, вместо того чтобы обручиться и выйти замуж в девятнадцать.