С мегалодоном у нас, опять же, много общего. Акулы — самые древние рыбы на Земле. И мы им родня. Если присмотреться, то в нас есть много чего от рыб…
Часть 9
Получеловек, полурыба
Как из рыбы стать четвероногим?
После перехода от неживого к живому выход из океана на сушу, пожалуй, величайшее событие из всех, какие когда-либо происходили. Минули миллиарды лет, прежде чем некоторые морские животные (и растения) сменили знакомую, надежную воду на сушу и воздух. Что до растений, можно, пожалуй, приблизительно представить себе, как все происходило. Иные растения до сих пор живут наполовину в воде, наполовину над водой. У улиток и червей здесь тоже нет проблем. Они встречаются и в море, и на суше, причем те и другие похожи друг на друга как две капли воды. А если учесть, что мокрица дышит жабрами, то не приходится удивляться, что происходит она от морского животного. В некотором роде это современный трилобит.
Насколько необычна рыба с легкими?
А как же мы? Млекопитающие? Как из рыбы стать четвероногим? Это совсем другая история. Достаточно зайти к торговцу рыбой, и сразу увидишь, в чем заключается самая большая проблема для рыб, попавших на сушу. Рыбы не могут дышать воздухом. У них жабры, а не легкие. Поэтому сельди и макрель совсем недолго выдерживают без воды. Пока ученые не занялись эволюцией, вопрос о том, как жизнь вышла из океана на сушу, был покрыт мраком тайны. Но потом немецкие исследователи обнаружили в Южной Америке удивительную рыбу — рыбу с легкими! Вскоре двоякодышащие рыбы были найдены в Африке и Австралии. Отчасти загадка разрешилась благодаря этим необычайным рыбам. Н-да, необычайным… местные жители их попросту ели.
Как жабры превращаются в легкие?
Однако зачем рыбе легкие? И как это жабры вдруг превращаются в легкие? Ответ: никак. У двоякодышащих рыб есть и жабры, и легкие. Они могут дышать под водой и над водой. Но откуда тогда берутся легкие? Из важного органа, которым пользуются многие рыбы, — из плавательного пузыря. Быстрые рыбы вроде тунцов постоянно в движении; они плывут куда хотят — вглубь или к поверхности. Другие рыбы довольно неповоротливые, их всегда найдешь на дне. Третьи же используют плавательный пузырь. Это что-то вроде находящегося внутри воздушного шара, в который они, когда хотят подняться наверх, могут закачать кислород. Кислород легче воды. И чем «воздушный шар» больше, тем быстрее всплывешь. Захочешь опуститься поглубже — просто выпускаешь часть кислорода. Словом, штука необычайно удобная. Вот из этого органа у некоторых рыб со временем и возникли легкие.
Как у рыбы появляются ноги?
Важнейший вопрос разрешился. Но как в таком случае дело обстояло с ногами? Как плавники превратились в ноги? Ответ опять-таки найдется у самих рыб. Дело в том, что у двоякодышащих весьма примечательные плавники. С одной стороны два плавника и с другой тоже два. Точь-в-точь передние и задние лапы. Некоторые двоякодышащие даже ходят на плавниках. Большей частью под водой, но иной раз и по суше.
Впрочем, как бы хорошо двоякодышащая рыба ни ходила по суше, она все равно была и остается рыбой. А рыба живет в воде. Там двоякодышащие чувствуют себя наилучшим образом. Земноводные (амфибии) — не рыбы. Им суша нужна, чтобы выжить. То есть земноводные и рыбы — совершенно разные виды животных. Значит, некогда определенно существовало «переходное животное» между рыбой и земноводным. Если так, то, наверно, можно найти его ископаемые остатки. А существуют ли они?
А теперь покорнейше прошу меня извинить
Мне бы очень хотелось прямо здесь написать про ископаемых, средних между рыбами и амфибиями. Но вместо этого я должен сперва рассказать о другом и покорнейше прошу вас меня извинить. В главе о возрасте Земли я писал, что в прежние времена геологи определяли возраст того или иного пласта породы на основе ископаемых остатков. Это не совсем полный рассказ. Даже совсем не полный. Ведь возраст окаменелостей определяется на основе породы, в которой они найдены. То есть, в сущности, опять проблема курицы и яйца. Чтобы определить возраст окаменелостей, обращались к виду породы… а чтобы определить возраст породы, обращались к окаменелостям. Точь-в-точь будто ставишь стенные часы по наручным, а наручные — по тем же стенным. И все-таки установить возраст возможно.