Как бабочка становится похожей на птицу?
В Африке и Южной Америке встречаются совершенно одинаковые лягушки. Одинаковой формы, одинаково яркой расцветки и даже с одинаковым узором на коже. Если толком не знаешь, наверняка подумаешь, что они принадлежат к одному семейству. На самом же деле их предки выглядят абсолютно по-разному. Свою внешность они приобрели в ходе эволюции. Один вид лягушек — в Африке, второй — в Южной Америке. Вроде бы невероятная случайность, но так оно и вышло. Яркая окраска приносит конкретную пользу: предупреждает других животных о том, что ее обладатель ядовит.
Сама по себе эволюция не означает, что животные все больше отличаются друг от друга. Они эволюционируют в сторону самой удобной формы и наилучшей окраски. И порой становятся похожими. Некоторые виды бабочек не принадлежат к одному семейству, но почти неотличимы друг от друга. Есть бабочка, как две капли воды похожая на птицу: бабочка-колибри. В коралловых рифах живут рыбы-чистильщики, которые чистят крупных рыб вроде акул; подобно косметологам они удаляют с их кожи всех паразитов и подобно гигиенистам-стоматологам удаляют остатки пищи, застрявшие в акульих зубах. Все рыбки-чистильщики очень похожи одна на другую — и на креветку-чистильщика, которая занимается тем же, но, разумеется, вовсе не рыба. Или мокрицы и многоножки — они тоже здорово похожи друг на друга. Но и они не относятся к одному семейству.
Умеют ли богомолы играть на скрипке?
Иногда животные становятся похожи друг на друга, поскольку такая форма выгодна им для выживания. А иногда сходство нужно, чтобы вводить других в заблуждение. Рядом с яркими ядовитыми лягушками порой живут другие лягушки, такие же яркие и узорчатые. Они притворяются опасными ядовитыми лягушками, хотя на самом деле совершенно безвредны. По соседству с рыбками-чистильщиками живут псевдочистильщики, как две капли воды похожие на настоящих. Крупные рыбы беспрепятственно подпускают их к себе. Надеются на чистку, а псевдочистильщики вмиг отъедают от них кусок. И удирают.
Притворяться очень удобно. В первую очередь если не хочешь быть съеденным. Ты, наверно, видел мотыльков, здорово похожих на листья. Хитро, ведь поедатели мотыльков листьев не едят. Пока враги думают, что перед ними листик, мотылек в безопасности. Настоящие чемпионы по части подражания другим животным и вещам — это богомолы. Некоторые выглядят точь-в-точь как листья. Других не отличить от веточек. Третьи превосходно изображают кусочек древесной коры. Четвертые ловко прикидываются орхидеей. Есть и такие, что маскируются под сухую деревяшку, муравьев, змей или траву. А один вообще похож на скрипку. Впрочем, это чистейшей воды совпадение.
Что было дальше с рыбой внутри нас?
Эволюция — штука сложная. Из каждого правила, связанного с эволюцией, существует исключение, и даже из этого утверждения тоже есть исключения. Недаром многие, размышляя об эволюции, приходят к ложным выводам. Наиболее распространенная ошибка — думать, что мы происходим от шимпанзе. Некоторые задаются глупым вопросом: если мы происходим от обезьян, почему тогда обезьяны по-прежнему существуют? И еще одну ошибку допускают весьма часто: если мы происходим от тех же животных, что и другие млекопитающие, почему не найдены ископаемые «кроликолюди» или «медведелюди»?
Мы не происходим от шимпанзе, но у нас с ними общие предки. А это совсем другое дело. Такие предки не очень-то походили на человека, и прямого сходства с шимпанзе тоже не демонстрировали. Это было просто другое животное. Одни его потомки развились в шимпанзе. Другие развивались иным путем и стали человеком. То есть потомство наших общих предков разветвилось. Точно так же обстояло и с предками других млекопитающих. Недаром, говоря о своих предках, мы используем выражение «родословное древо». Мы происходим от той же ветви, что и шимпанзе. А если вернемся на несколько ветвей вспять, то окажемся на одной ветви с кроликами и медведями. Но прямой связи между кроликом и медведем или человеком нет. Потому-то и не существует ископаемых медеведелюдей или кроликочеловеков.
Большая синица — дальняя родственница тираннозавра рекса?
Если вернешься вспять до самого тиктаалика, то довольно быстро заметишь такое разветвление. От тиктаалика происходят земноводные, чьи пути через несколько миллионов лет расходятся. Одна группа остается земноводными — от нее происходят саламандры, тритоны и лягушки, знакомые нам по сей день. Вторая группа эволюционирует в рептилий. Самая древняя из найденных рептилий — хилономус, животное, похожее на ящерицу.