– Вы сказали нам все, кроме своего имени, – заметил инспектор.
– Меня зовут Джудит Ли.
– Погодите немного, – проговорил Эллис, когда она собралась уйти, – вот предмет, которая вас заинтересует.
На столе лежала пачка исписанной бумаги, а поверх нее – обрывок листа, на котором было набросано несколько строк.
Эллис взял его в руки и громко прочел:
Три человека вошли за мной в вагон и сразу же пробудили во мне подозрения. Потом эти трое вышли за мной в Барнсе. Они стремились оставаться незамеченными, но тщетно – я прекрасно понимал, что у каждого из них в кармане лежит пара наручников для меня. Когда постучат в дверь, я умру. Кладу этот листок на рукопись, которая многих избавит от излишних хлопот.
Рукопись эта до сих пор хранится в архивах Скотленд-Ярда и служит любопытным образцом исповеди преступника.
Из первых строк становится ясно, что траты доктора Энсона намного превышали его доходы и наступило время, когда он оказался на краю пропасти. В таком же точно положении находился его закадычный друг, доктор Линтот из Суррей-хоспитал. Они были вполне достойны друг друга. Однажды вечером, когда они обсуждали свои расстроенные дела, Линтот спросил, нет ли среди пациентов Энсона человека, за счет которого они могли бы поживиться… Вопрос был задан в шутку, но Энсон воспринял его более чем серьезно. Он сразу же остановился на старушке Незерби, даме очень состоятельной и жившей достаточно одиноко. Кроме того, родные ее тоже были богаты, так что, кроме самой Незерби, Энсон и Линтот никому не причинили бы особых неприятностей, если бы решили поправить свои дела за ее счет!
Да, именно так они рассуждали…
На обдумывание плана у них ушло два дня. Как признавался доктор Энсон, они отнеслись к факту убийства пожилой женщины совершенно хладнокровно, их беспокоил только вопрос, куда деть тело. Линтот заявил, что улаживание этого вопроса он берет на себя. Если удастся сделать так, что в дом миссис Незерби хотя бы около суток никто не будет заходить, можно расчленить труп и развезти части тела по лондонским больницам в качестве материалов для обучения начинающих медиков…
В пятницу 22 марта выяснилось, что горничная миссис Незерби заболела тифом. Доктор Энсон сообщил об этом в муниципалитет, и девушку в тот же день отправили в больницу из-за опасности эпидемии. Как утверждал в своей письменной исповеди Энсон, лишь после того, как девушка была помещена в больницу и он остался в доме наедине с миссис Незерби… о, будто бы лишь тогда ему пришло в голову, какой это отличный случай привести в исполнение все, что они с Линтотом задумали… По его словам, искушение пришло в такой форме, что противостоять он не имел силы. И спустя всего десять минут после того, как девушку увезли, ее хозяйка была мертва: Энсон убил старую женщину собственными руками.
После этого он завладел бумагами старушки и увидел, какую сумму может получить в банке, а также извлечь из сейфа. Спрятав тело убитой под кроватью, он захватил с собой бумаги и отправился по обычным визитам…
На другой день доктор Энсон вернулся и в присутствии кэбмена постучал в двери виллы. Не дождавшись ответа, он громко сказал, что, вероятно, миссис Незерби уехала.
Затем он отправил телеграмму Линтоту, и тот вечером пришел к нему. Узнав, какой суммой они могут располагать, приятель Энсона остался в высшей степени доволен – и тут же принялся за свою часть работы.
Линтот был актером-любителем и часто играл женские роли. Так что ему не составило труда перевоплотиться в некое подобие горничной. А поскольку он, кроме того, обладал навыком подделывать чужие подписи, то и подписал чеки за миссис Незерби.
Переодетого мужчину в нем не заподозрил никто – ни в лавках, ни в банках.
На следующий день они разрезали тело убитой на куски в ее же доме, и доктор Линтот развез их по знакомым медикам.
Во вторник вечером, когда миссис Пентон стучалась в дверь своей матери, доктор Энсон был в Дубовой вилле, где перед ним стояла двойная задача: во-первых, забрать с собой то последнее, что еще оставалось от трупа, а именно голову, во-вторых, уничтожить предательские пятна на ковре в спальне.
Доктор подробно описал чувства, его охватившие, когда он услышал стук в дверь… Энсон торопливо спрятал голову в захваченную с собой шляпную коробку и, погасив свет, поспешил вниз. Услышав, что шаги удаляются, и поняв, что посетители, очевидно, направились к черному ходу, он открыл дверь и выскользнул на улицу.