Президент Буш пришел служить народу Америки на новом своем посту с твердым решением подготовиться к новым угрозам XXI века. Подрыв эсминца «Коул» 12 октября 2000 года с очевидностью показал вызов со стороны «Аль-Каиды» и необходимость изменения политики Соединенных Штатов.
Чем больше изучаешь терроризм, тем больше становишься убежденным в том, что методы борьбы с этим злом, которые практиковались на протяжении нескольких десятилетий в прошлом, оказались неэффективными.
Применявшаяся в прошлом стратегия исходила главным образом из понимания терроризма как проблемы внутренней безопасности. Поэтому методы борьбы с этим злом были связаны использованием национальных и международных правоохранительных сил и использованием оборонительных мер против террористических атак. Примерами таких атак являются: нападение на бараки морских пехотинцев в Бейруте, первая атака на башню ВТЦ в Нью-Йорк Сити, взрывы посольств в Восточной Африке и атака на корабль американских ВМС «Коул». Разумные люди пришли к выводу, что ценность такой стратегии уменьшалась с каждым годом.
Более обстоятельный подход потребовал пересмотра не только антитеррористической политики, проводимой Соединенными Штатами, но также и американской политики по отношению к другим странам, некоторые из которых не находились в центре интересов США. Обо всех этих проблемах нам рассказал утром госсекретарь Пауэлл.
Д-р Райс сообщала, что сразу же в первые недели ее работы в качестве советника президента она обратилась в Совет национальной безопасности с предложением разработать новую президентскую инициативу по проблеме «Аль-Каиды». В начале марта аппарату Совета было дано указание разработать пересмотренную и более наступательную стратегию по устранение угроз, исходящих из «Аль-Каиды».
Первоначальный проект такого подхода, оформленный в виде президентской директивы, проходил экспертирование среди членов аппарата СНБ в июне 2001 года. Летом того же года было проведено несколько совещаний на уровне заместителей министров, чтобы включить новые политические вопросы в американо-пакистанские отношения, связанные с наступательной стратегией против Талибана.
К первой неделе сентября процесс подготовки документа вышел на завершающую стадию, и позднее был оформлен в виде президентской директивы NSPD-9 — первой и самой важной исполнительной директивы президента по проблемам национальной безопасности страны. Она была представлена на утверждение официальных лиц 4 сентября 2001 года за семь дней до 11 сентября. Позднее, в октябре, она была подписана президентом с внесением небольших изменений и преамбулой, которая отражала особенности событий 11 сентября.
<…> Пока происходил пересмотр антитеррористической политики, министерство обороны разрабатывало свой новый подход к оборонной стратегии США.
К 2 февраля, по прошествии менее двух недель, после того как я приступил к новой работе на посту министра, я вылетел в Германию для участия в конференции по политическим проблемам безопасности. Мы тогда уже были сосредоточены на проблеме неконвенциональных, или асимметричных угроз. Во время полета меня спрашивали о принципах, которым должна следовать наша новая оборонная стратегия. Я отвечал, что война в Персидском заливе 1991 года научила мир тому, что расчет на участие сухопутных сил, флота и авиации стран Запада не является правильным.
Тогда стало очевидным, что потенциальные враги будут искать так называемые асимметричные ответы, включая терроризм, кибероружие, крылатые ракеты, баллистические ракеты средней дальности, вплоть до ракет дальнего действия и оружия массового уничтожения.
Я не хочу повторять длинный список асимметричных ответов, который госсекретарь Пауэлл представил в своем превосходном выступлении.
В течение последнего десятилетия угрозы и вызовы, с которыми столкнулось разведывательное сообщество, выросли до больших размеров и стали более сложными. Директор ЦРУ Джордж Тенет, который будет выступать здесь, даст развернутую картину угроз, с которыми сталкивается разведывательное сообщество.
Мы здесь касались проблемы риска наступления неожиданного события. В июне 2001 года я присутствовал на первом совещании министров обороны стран НАТО в XXI веке. На той встрече я рассказал своим коллегам о выступлении вице-президента Дика Чейни перед членами Сената США во время слушаний по вопросу его утверждения в качестве министра обороны в марте 1989 года. Во время его выступления был обсужден большой перечень проблем безопасности. Однако ни один из присутствующих не употребил слово «Ирак». Но уже по прошествии всего лишь года, когда Ирак вторгся в Кувейт, это слово появлялось в каждом новостном заголовке.