Вы говорите, что ничего не было сделано. На самом деле была проделана огромная работа. И заслуга в этом принадлежит комиссии по расследованию инцидента с «Коулом». Члены комиссии предложили целый ряд рекомендаций, которые были использованы министерством обороны. С моей точки зрения, это не так уж и мало по сравнению с вашим «ничего».
В одном вы правы, что время прошло, и за это время произошли еще два события. Время не остановилось с момента атаки на корабль «Коул», когда были убиты 17 американцев из гражданского и военного персонала. Время продолжает свой ход, и мы удаляемся все дальше и дальше от того события.
ГОРТОН: Ваше заявление, как устное, так и письменное, является впечатляющим в отношении подготовки для разработки более фундаментальной военной стратегии, которая осуществлялась в течение семи месяцев до 11 сентября. И уже к 4 сентября были выработаны достаточно четкие рекомендации, которые, как вы говорите, были бы почти наверняка одобрены даже без наступления 11 сентября.
РАМСФЕЛД: Нет. Мне представляется, что я говорил о том, что я приветствовал бы одобрение новых рекомендаций. Я вовсе не хотел выносить преждевременное заключение относительно нашей разработки до того, как произойдет ее обсуждение.
Комментарий: Далее опущен длинный диалог между Гортоном и Рамсфелдом по поводу деятельности министерства обороны и персонально самого Рамсфелда, в интервале с февраля по 11 сентября 2001 года, т. е. до террористической атаки на территории Америки. Чувствительные вопросы Горгона заставляют Рамсфелда прибегать к чудесам словесной эквилибристики, чтобы показать свою работу как патриотичную, трудную, оперативную и дальновидную в соответствии со стратегическими установками президента. Много времени уходит на выяснение смысла вопросов и различные уточнения, за которыми скрываются важные проблемы.
Продолжение:
ГОРТОН: Изложите мне ваше собственное представление о том, как вы оцениваете, что мы сделали правильно и что неправильно и каково значение тех действий, которые мы сделали правильно. Сколько нам потребуется времени, чтобы уменьшить масштаб терроризма или вообще покончить с ним в целом во всем мире?
РАМСФЕЛД: Как бывший морской летчик я скажу вам, что одна из вещей, которую вы всегда должны делать, — это никогда не говорить о том, что во время полета не произойдет какой-либо инцидент в течение длительного времени.
ГОРТОН: Я согласен с этим.
РАМСФЕЛД: И это разумно. Вы начинаете это делать, и вдруг что-то происходит. Является бесспорным фактом, что террорист может атаковать в любое время, в любом месте, используя любые средства. И вы не можете бороться с его средствами где-либо, в каждый момент времени. И мы столкнулись с тем, что завтра террористы могут провести атаку в любом месте мира.
Но мы должны распознать их намерения. Мы столкнулись с трудной задачей. И она трудна еще и потому, что в ней обязательно присутствует вызов.
Ну а сейчас о хорошем. Создание коалиции из 90 государств мира — это огромное дело. Фактически все эти страны сотрудничают друг с другом, обмениваются разведывательной информацией, помогают разыскивать банковские счета и оказывать давление на террористов, пересекающих границы их государств. Является ли коалиция совершенной? Конечно, нет. Проницаемы ли границы? Конечно, да. Остаются ли еще деньги на счетах террористов? Вероятно, да.
Но для них жизнь становится все сложнее. Им труднее осуществлять вербовку новых людей в свои ряды. Им труднее проходить обучение. Усложнилось их финансирование. Все труднее осуществлять связь друг с другом.
<…> Мы продолжаем выполнять большую работу по захвату и уничтожению террористов. Мы постоянно оказываем на них давление и по настоящее время. И каждый день совместная деятельность внутри нашего правительства, между федеральными агентствами и между 90 странами мира становится все лучше и лучше.
Однако в то же самое время мы располагаем сведениями, что в исламские медресе (школы) поступают деньги для обучения молодых людей искусству убивать. И это тоже проблема.
ГОРТОН: Благодарю вас, г-н министр.
Благодарю вас, г-н председатель.
КИН: Член Комиссии Бен-Венисте?
БЕН-ВЕНИСТЕ: Доброе утро, г-н министр. Мне хотелось бы задать вам несколько различных вопросов, однако у меня ограничено время.
Мне хотелось бы вначале упомянуть то, что член Комиссии Гортон затронул в своем вопросе, и поэтому этот вопрос можно считать переходным.
<…> Я хочу сконцентрироваться на двух проблемах. Во-первых, я поражен тем, что на прошлой неделе нам показали по телевизору видеофильм, посвященный беспилотному летательному аппарату «Предатор». И как нам сообщили в фильме, «Предатор» имел такую высокую степень секретности, что даже упоминание о его секретности представляло собой секрет. Мы не могли даже упоминать название засекреченного аппарата. И я поэтому не понимаю, каким образом видеофильм о «Предаторе» стал доступен для публичного просмотра. Считайте сказанное выше просто в качестве некоторого замечания.