РАМСФЕЛД: Я по этому поводу тоже сделаю два замечания.
Во-первых, вы правы по поводу пика активности террористических угроз. И тогда было много беспокойств по поводу этого факта. Но вы говорите, что не было сделано никаких предупреждений. В моей памяти имеется целый ряд примеров таких предупреждений, сделанных в то время.
Исходя из функций министерства, я ничего не должен был делать с предупреждениями, распространяющимися на континентальную территорию Соединенных Штатов. Мы должны были реагировать на предупреждения по поводу силовой защиты имущества и граждан США за пределами Америки. И госсекретарь Колин Пауэлл этим утром выступал здесь со своими показаниями, в которых говорилось, что государственный департамент тоже имел много предупреждений о возможных угрозах. Так что все это мы внимательно отслеживали.
Во-вторых, я хотел бы сказать, что в течение трех лет со времени моего прихода в Пентагон, всегда были люди, знавшие об угрозах и у которых ни один раз были «подпаленные волосы». Мы располагали обширной разведывательной информацией, которая указывала на серьезную проблему угрозы, и на ее основании мы посылали разведывательные самолеты. И мы также посылали в море корабли для их защиты.<…>
КИН: Благодарю вас, член Комиссии.
Хорошо, кто у нас следующий. Член Комиссии Горелик?
ГОРЕЛИК: Благодарю вас, г-н председатель. И благодарю вас, г-н министр и ваших коллег за то, что вы пришли сюда сегодня, чтобы разделить вместе с нами наши мысли.
Мне хотелось бы начать с того места, на котором член Комиссии Бен-Венисте прервал диалог с вами.
Если посмотреть в содержание PDD (Президентской исполнительной директивы) и SEIB, чем вы располагали тогда персонально. Если все, что вы делали…
РАМСФЕЛД: Что такое SEIB?
ГОРЕЛИК: Извиняюсь. Это сокращенное название главной разведывательной сводки для президента.
Это ежедневные брифинги, которые проводят люди вашего ранга или немного ниже вашего уровня. Если вы взгляните на заголовки, и только на заголовки тех брифингов в тот период времени, который приходился на лето тревожных событий и угроз, то у Джорджа Тенета должны были волосы встать дыбом, а не только у вас.
Вы были правы…
(Перекрестный разговор)
РАМСФЕЛД:.. Директива президента как раз и касалась этих вопросов.
ГОРЕЛИК: Простите, что вы сказали?
РАМСФЕЛД: Я просматривал Директиву президента каждое утро и был знаком с этой проблемой.
ГОРЕЛИК: В таком случае, я полагаю, что вы должны были…
<…> Итак, я сейчас хотел поговорить о некоторых вопросах, которые находились под вашим контролем. Я имел разговор с одним из предшественников заместителя министра Вулфовица, когда в 1996 году во время
Олимпийских игр рассматривались планы возможного захвата самолета террористами, который мог врезаться в заполненный людьми стадион, и обсуждались различные виды противодействия этим планам. Каким образом планировался ответ на это со стороны вооруженных сил США? И какова была их роль тогда?
И я всегда предполагал, что вы и тогда испытывали чувство ответственности по защите нашего воздушного пространства.
Поэтому мой вопрос таков: в то угрожающее лето, что вы сделали для защиты, скажем, Пентагона от ожидаемых атак? Где находился наш самолет-перехватчик, когда некая ракета направлялась прямо на Пентагон? Правда ли, что в ответственность Пентагона входила защита — защита вооруженных сил, защита наших баз и сооружений, защита всего — наших штабов и самого Пентагона. И было ли что-нибудь сделано в самом Пентагоне, чтобы предотвратить ожидаемые угрозы весной и летом 2001 года?
РАМСФЕЛД: Во-первых, позвольте мне ответить на вопрос по поводу ответственности министерства обороны в отношении захватов и угонов самолетов. Как я уже говорил раньше, это является проблемой правоохранительных органов. И наше министерство и ФАГА имели различное понимание в отношении того, что кто-то и где-то может осуществить захват. У нас были предписания, что военные были обязаны посылать самолет-перехватчик и отслеживать его полетное задание, но при этом, конечно, только в случае ситуации «захвата», но без официального разрешения сбивать захваченный самолет.