В берега залива глубоко вдаются узкие уютные губы. Они образовались из бывших речных долин или падей, затопленных озером (в этом месте земная кора опускается). Уцелевшие остатки суши – это несколько островков, разбросанных по заливу. Они покрыты редким лесом; местами на них заметны степные полянки. Островки скрадывают ширину водной глади и придают заливу особенное изящество.
Глубина Чивыркуйского залива невелика, а южная его оконечность и вовсе мелководна. Вода в заливе хорошо прогревается летом и подолгу «цветет», то есть заполняется множеством мельчайших водорослей. В залив не заходят из открытого Байкала сильные волнения.
Наступила ночь, когда мы вошли в Чивыркуйский залив и встали на западной стороне у скалистой стенки в узкой губе Фертик. В ней было совершенно тихо. Пройти в губу в полной темноте наш катер смог только благодаря высокому мастерству нашего капитана. Он на память знал судовой ход. Предстояла спокойная ночевка. Но берега скрыты во мраке, и сойти с катера на берег невозможно, да это и не имеет смысла. Увидеть на берегу что-либо все равно не удалось бы. Поэтому мы тотчас, как остановились, легли спать.
Наутро тучи сошли с неба, и, когда катер выходил из Фертика, лес на берегу заблестел под лучами вставшего солнца. Было так рано, что внизу поверхность воды оставалась еще в тени.
Довольно странное название – «Фертик». Произошло оно так. Очертания губы, несколько расширенной в средней части, напоминают букву «ф». В русской азбуке эта буква именовалась в старину фертом. Маленькую губу и назвали уменьшительно – Фертик.
Еще утром, пройдя Чивыркуйский залив, мы бросили якорь у северной оконечности полуострова Святой Нос.
Съехав на берег в лодке, мы прошли небольшое расстояние по западной стороне мыса, затратив на это много сил и времени. Берег здесь труднодоступен: с крутого горного склона спускаются каменные осыпи. Между осыпями растет полосами густой лес с кедровым стлаником. Ветви стланика преграждают путь. На камнях ютится бадан, травянистое растение с крупными листьями. Его корневище содержит дубильное вещество. Поэтому бадан местами собирают в тайге и отправляют на заводы.
После вчерашнего дождя в лесу еще не просохло. Ветки и кусты, за которые мы задевали, обрызгивали нас водой. Ноги скользили по мокрым камням.
Мое внимание привлекла большая каменная осыпь, которая спускается широким фронтом почти до самой береговой линии. Каменные осыпи существуют в течение тысячелетий. И если осыпи не обработаны прибоем, то, значит, уровень озера никогда не стоял здесь высоко. А на голых камнях следы прежних высоких береговых линий были бы ясно заметны.
Рядом с осыпью на прибрежных склонах тоже не было заметно следов сколько-нибудь высокого поднятия берега. Над береговым галечником нигде не возвышались древние волноприбойные площадки. Только сама оконечность мыса оказалась низкой древней террасой. Но высота ее ничтожна, – всего 2 метра над поверхностью воды. Древняя терраса поднялась здесь не более чем на полметра. А ведь многие другие участки байкальских берегов за то же самое время поднялись и опустились гораздо сильнее. Поэтому можно сказать, что северная оконечность Святого Носа отличается устойчивостью.
Дальше мы поплыли к Ушканьим островам.
Дул легкий встречный ветер. Он гнал к северу густые клочья тумана, который летом особенно часто скапливается в районе Ушканьих островов, закрывая их огромной шапкой. Временами накрапывал дождь.
По мере приближения к Ушканьим островам туман становился гуще. Разрывы в нем уменьшались, и он лежал сплошной пеленой.
Наконец, судя по времени, мы подошли совсем близко к островам, но увидеть их не позволял туман. А плавание около Ушканьих островов в тумане весьма опасно – здесь много рифов.
Лучшая стоянка для судов – губа Пещерка, расположенная с восточной стороны Большого Ушканьего острова. Она сравнительно хорошо защищена от наиболее сильных западных ветров высокой горой, из которой состоит остров. От ветра верховика приходится прятаться за южным берегом острова. В губу Пещерку и стремился наш капитан. Но его тревожили рифы.
Внезапно шапка тумана разорвалась над самой вершиной Большого острова, и она проглянула на короткое время вверху над нами. Мы оказались совсем рядом с островом. Затем вершина опять закрылась, но направление в губу было определено. Мы спокойно вошли в нее и бросили якорь в нескольких десятках метров от берега.