С мыса Покойники мы с Лешей и Володей ходили несколько раз налегке на Саган-Марянскую морену.
Прокопий Фадеевич Кожевников, которого мы для краткости звали Фадеичем, оставался на таборе с нашими вещами. Он прихрамывал и был стар, по берегу ходил с трудом. Пока мы находились в отлучке, Фадеич приготовлял пищу, чинил рыболовные сети или лодку, а то просто отдыхал и спал.
…Подробно исследуя Саган-Марянскую морену, я сделал ряд интересных наблюдений.
В одном месте обрыв морены был прорезан сухим руслом речки, вытекавшей из Солонцовой пади. Вода давно не текла здесь по пади, и она густо заросла не только травой, но и высокими лиственницами. Нигде не видно никаких следов потока воды. Со стороны Байкала дно пади загорожено сплошным гравийно-галечным береговым валом двухметровой высоты, также заросшим лиственницами.
Густой лес на дне пади, сплошной береговой вал, отгораживающий ее от Байкала, и отсутствие следов водотока ясно показывали, что речка здесь давно иссякла. Вероятно, теперь она уходит в землю где-то выше в Солонцовой пади. Такова участь многих речек, стекающих с Байкальского хребта.
Можно было предположить, что в Саган-Марянской морене, отложенной во время одного из оледенений, впоследствии была прорезана речная долина глубиной в 15-20 метров. Когда же это могло произойти? Очевидно тогда, когда с гор стекал по Солонцовой пади большой поток воды, достигавший Байкала, то есть, вероятно, во время второго и третьего повторных оледенений. Во время этих оледенений, когда таяли снега, накопившиеся веками в горах над Солонцовой падью, по ней и текла полноводная бурная речка.
И еще одно наблюдение, которое показалось мне самым важным. По обеим сторонам устья Солонцовой пади нижняя граница, или, как говорят геологи, подошва, морены приподнята в береговом обрыве на 5-7 метров над Байкалом. А самое подножие обрыва слагается речным наносом; он лежит под мореной, то есть возник до ее отложения. Нанос состоит из крупных и мелких галек, густо лежащих в серой супеси, которая плохо перемыта водой. Такой нанос называется пролювием. Он откладывается реками в тех местах, где реки выходят из гор на равнину.
Под мореной оказалось похороненным русло древней реки. Русло ли? Да, несомненно. Осматривая обрыв морены со стороны озера, я убедился, что подморенный нанос прослеживается на несколько сотен метров в сторону от сухого русла более молодой Солонцовой речки. Получился слоеный пирог: речной нанос, сверху – морена, а в морене – снова речное русло.
В геологии, как и в других науках, целесообразно проверять выводы, полученные из одних наблюдений, другими наблюдениями. Это всегда значительно увеличивает достоверность выводов. Исследовав Саган-Марянскую морену с разных сторон, я мог с уверенностью определить ее возраст. Я не сомневался больше в том, что она была отложена ледником во время повторного оледенения.
Но загадка происхождения морены этим вовсе не решалась.
Пролювий, залегающий под мореной Саган-Маряна, интересен тем, что он как бы заменяет здесь более древнюю морену великого оледенения. Нанос этого оледенения, распространенный в других местах байкальского берега, отсутствует у Саган-Маряна. Почему? Почему по Солонцовой пади с гор спустился ледник второго, менее сильного оледенения, а ледника предшествующего великого оледенения здесь не было?
Несмотря на важные и подробные сведения, полученные о Саган-Марянской морене, загадка ее происхождения еще больше усложнилась. Видимо, разрешить эту загадку на самом берегу Байкала невозможно. Мы все здесь осмотрели. В прибрежной полосе больше нельзя было почерпнуть научных данных, которые пролили бы свет на историю возникновения морены.
Разрешение загадки следовало искать в горах Байкальского хребта, откуда когда-то стекал Саган-Марянский ледник. Там, вероятно, тоже остались следы его деятельности. Саган-Марянский ледник должен был отличаться каким-то своеобразием, раз он оставил на берегу Байкала конечную морену, происхождение которой столь непонятно.