Кабаний мыс виден издали. Он выступает в Байкал в виде тонкой оторочки горного склона. На Байкале наносные низкие мысы зовутся тонкими. Сбоку они и в самом деле кажутся тоненькими полосками суши. Тонким мысам противопоставляются толстые – высокие и крутые. Они образованы выступами горного склона.
Августовским днем мы подошли в лодке к северной стороне мыса Кабаньего и высадились на мыске Ороктоконе в том месте, откуда начинается тропа, ведущая к Лосиному озеру. Рядом, на берегу, стояли несколько построек рыболовецкого хозяйства, которые в то время пустовали. Лишь в одном домике помещался склад продуктов и жил кладовщик геодезического отряда.
Здесь мы встретились с ленинградским ботаником Людмилой Николаевной Тюлиной. Две ее палатки стояли рядом с рыбацким хозяйством. Людмила Николаевна в течение многих лет занимается подробным ботаническим изучением берегов Байкала и соседних гор. Несмотря на то, что ей перевалило за шестьдесят, Тюлина с юным увлечением и задором ходила по тайге, забиралась высоко в горы.
Мы вытащили лодку и поставили свою палатку поодаль от рыбацких построек, на чистом месте. Хорошо расположившись и разложив вещи в палатке по заведенному порядку, мы отправились в гости к Людмиле Николаевне. Перед ее палаткой, поставленной в тени молодых кедров, уже пылал огонь, а ее помощники сварили уху и приготовили чай.
Оказалось, что Людмила Николаевна только накануне вернулась с Лосиного озера, где провела со своим отрядом несколько дней. Она держалась того мнения, что Лосиное озеро находится в моренной котловине. Занимаясь многие годы исследованиями растительности, Тюлина привыкла обращать внимание и на обстановку, в которой находятся растения, стараясь, между прочим, изучить и особенности рельефа. На байкальских берегах Людмила Николаевна пристально следила за признаками древних оледенений и в частности за распространением моренных отложений. Я знал, что наблюдения Тюлиной всегда интересны, и внимательно слушал ее.
Рассказывая о Лосином озере, Людмила Николаевна упомянула об одном случае, которому она не придала особенно важного значения. А меня он заставил задуматься. Тюлина устроила однажды привал на северо-восточном берегу Лосиного озера у старого зимовья – наспех сколоченной избушки, которая временами используется рыбаками и охотниками. После чая помощник Тюлиной решил почистить котелок и нагнулся к озеру, чтобы набрать песку со дна. Но слой песка на дне был столь тонок, всего 1-2 миллиметра, что нельзя было наскрести и одной пригоршни. А под песком открылся торф. Попробовали в другом месте – то же самое.
Из рассказов Тюлиной нетрудно было заключить, что Лосиное озеро возникло или, по крайней мере, расширилось недавно, – после того как на его месте разросся торфяник. Молодостью озера и можно объяснить то, что слой песка, накопившийся поверх торфа на озерном дне, столь тонок. Обычно бывает наоборот: мелкие озера постепенно зарастают, а торф образуется поверх озерных минеральных отложений, состоящих из песка или глины. Здесь же торф внизу.
Происхождение Лосиного озера становилось еще более загадочным!
А еще через день я собрался на Лосиное озеро. Со мной пошел Ваня, а Владимир Петрович остался на таборе. Не задерживаясь, мы пересекли по тропе полосу древних террас Байкала, которые я осмотрел накануне. Только подойдя к закраине полого поднимающейся верхней террасы, мы остановились для отсчета барометра. Он показал, что высота закраины террасы, где сохранилась отчетливая волноприбойная линия, равна 10 метрам над Байкалом.
Сзади, над террасой, возвышается обрыв моренного плато. Во время образования верхней террасы обрыв подтачивался волнами Байкала. Обрыв сохранил крутизну, но на нем все же растут деревья.
Оглянувшись на Байкал, мы углубились в густой лес. Дальше нас повела тропа. Она очень полого поднимается по моренному плато и подходит к подножию горного склона, сложенного коренными кристаллическими породами.