Где-нибудь на Орловщине, в Воронеже или на Украине, когда еще лежит снег и большинство деревьев и кустарников только-только собираются пробуждаться от зимней спячки, лещина обыкновенная уже «объявила весну» и цветет отяжелевшими сережками, рассыпает холодному еще (хотя и весеннему) ветру на утешение тучки золотистой пыльцы. Эта пыльца предназначена для разместившихся здесь же на веточках малоприметных женских цветков лещины. Она-то и опыляет их, лишь только начинает вступать в свои права весна. Недаром ведь у древних германцев лещина была символом весны, жизни и бессмертия. В конце лета можно уже и лакомиться первыми «настоящими», с точки зрения ботаников, орехами.
Куда уж тягаться лещине, невзрачной и малоприметной, со своей блистательной сибирской, карпатской и грецкой родней? Однако дерзает тягаться! Видимо, как говорится, твердый орешек.
Еще на рубеже XVIII–XIX веков один из пионеров отечественной агрономии и лесоводства, А. Т. Болотов, в своей работе «Некоторые замечания об орешнике и о том, чем плодородию орехов поспешествовать можно» рекомендовал создавать и сам создавал ореховые плантации, вырубая в лесу все деревья, кроме лещины.
«Все оставленные орешины цвели и завязались так сильно, — писал о своем опыте А. Т. Болотов, — орехов родилось так много, и они так крупны и так хороши, что с маленького сего места собрано и получено несравненно множайшее количество лучших и крупнейших орехов, нежели с такого же или еще величайшего пространства, но не прорубленного леса».
Этот ценный опыт почти без всякого изменения успешно используется и теперь в наших лесничествах. Ведь на лещиновые орехи спрос очень большой, а занимают у нас они огромную территорию в 1 миллион гектаров.
Оказывается, примененный А. Т. Болотовым способ имеет древнюю историю. В сочинениях Теофраста, Софокла, Вергилия и Колумеллы мы находили упоминание о культуре орешника в Средиземноморье.
Исследования указывают, что исходный материал древние народы Средиземноморья заимствовали из горных районов Кавказа и Крыма.
Считается, что от римлян заимствовано и видовое название лещины — «авеллана», происходящее от города Авеллино, который был у них центром культуры орешника.
Не меньше лещины обыкновенной богаты маслом, белками и другими очень полезными веществами ближайшие ее родственники: лещина маньчжурская (на Дальнем Востоке), лещина разнолистая (в Сибири) и многочисленные культурные сорта лещин-орешников: фундуки. И, наконец, крупное, стройное, красивое дерево, похожее на кипарис или пирамидальный тополь, — орех медвежий.
Можно и дальше вести разговор о различных видах ореховых деревьев, чьи плоды уже теперь широко используются человеком. Можно спорить, какие орехи «настоящие», а каким лишь «ошибочно» присвоено это имя, какие из них больше, а какие меньше отвечают прогнозу Мичурина. Во многом споры эти сугубо «академические». Орехи остаются орехами, все они вкусны и питательны, к какому бы виду ни относились. А что вкус у них разный, так ведь и хлебом настоящего бывают и рожь, и пшеница, и ячмень, и кукуруза, и рис. Кому что нравится. Так и орехи: все верно служат человеку, все приносят ему огромную пользу, и можно смело утверждать, что всем им, вместе взятым, предстоит будущее, которое пророчил Иван Владимирович Мичурин.
Бархат амурский
Вы помните рассказы неутомимого путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева о величавых суровых чащах Уссурийского края. Сказочно богатые, они и теперь поражают исследователей.
Здесь сошлось множество редкостных пород деревьев, кустарников, лиан, которых не увидишь в естественных лесах какого-либо иного географического района мира. Одним из коренных дальневосточников является и бархат амурский — пробковое, или бархатное, дерево.
В солнечный летний день пепельно-серая бархатистая кора его ствола и раскидистые ветви с изумрудно-зеленой кроной хорошо вырисовываются на темно-зеленом фоне строгой дальневосточной тайги. Еще более красив бархат амурский осенью, когда первые заморозки разукрашивают его листья, одевая все дерево в золотистый убор, так гармонирующий с гроздьями мелких матово-черных ягод. Даже зимой, уже потеряв свои листья, бархат амурский обращает внимание оригинальным ветвлением и эластичной светлосерой пробковой корой.
Бархатистую поверхность стволов этого дерева можно безошибочно узнать даже на ощупь. Отсюда и удачное название, которое было дано дереву первыми русскими переселенцами, — бархатное дерево или бархат. Это одно из древнейших растений дальневосточной флоры, которая ведет свою родословную из доледникового третичного периода, своеобразный живой памятник буйных субтропических лесов, покрывавших в те далекие времена всю Европу, Сибирь и Восточную Азию. Не случайно ведь бархат — близкий родственник цитрусовых культур: апельсина, лимона, мандарина — и принадлежит к одному с ними семейству рутовых.