Познакомьтесь еще с одним: словно подпирая голубое небо Туркмении, стоит могучий платан у поселка Фирюза, что неподалеку от Ашхабада. По убеждению старожилов, дереву не меньше 1000 лет.
Далеко за пределами республики известен этот экземпляр, редкостный не только в платановой семье, но и во всем растительном мире.
Около самой земли толстенный ствол (обнять его могут не менее 10 человек) как бы покоится на широком своеобразном фундаменте, образованном темными бугристыми наплывами древесины. А каждая ветка ствола (их на нем семь) в окружности не меньше крупного дерева. Местные жители непременно расскажут вам переходящую из поколения в поколение легенду.
Это случилось в незапамятные времена, когда туркменская земля была ареной жестоких битв с завоевателями. Во время одного из боев семь братьев туркмен погибли один за другим, героически отстаивая свободу своей родины. Горько оплакивала их сестра Фирюза. Она сама похоронила братьев и на могиле каждого из них посадила по молодому платану. Деревца хорошо прижились и с каждым днем крепли, но, мужая, они не переставали тосковать друг о друге. Тогда старший платан предложил всем братьям встретиться. А когда они сошлись, то крепко-накрепко обнялись, да так и срослись в одно могучее, не стареющее, не знающее страха и перед, какой непогодой дерево. Отсюда и его название, дошедшее до наших дней, — «Платан семи братьев».
— А чем еще примечательна эта порода деревьев? — просит читатель.
Ботаники, услыхав вопрос, в свою очередь, поинтересуются, о каком именно платане идет речь. Ведь, кроме платана восточного (к нему относится и «семь братьев»), есть еще видов, растущих в Северной Америке и странах Средиземноморья.
Интересно, что для них всех характерна редкая среди деревьев биологическая особенность — ежегодно «раздеваться», то есть сбрасывать кору с ветвей и молодых стволов, обнажая еще более нежный, светло-зеленый слой. За это свойство платаны в народе называют «бесстыдниками».
В жарких южных районах платан, или чинара, — излюбленное теневое дерево, часто встречающееся у источников, колодцев, жилищ и вдоль дорог. Широкое распространение, но получило еще в древние времена благодаря грекам, которых пользовалось большим почетом. Во время одного в своих походов (около 390 года до нашей эры) они завезли его к себе, откуда оно и попало в Италию. Римляне, свою очередь, продвинули платан в другие европейские страны.
До сих пор сохранились уникальные платаны — спутники десятков человеческих поколений. Один такой гигант растет около 2300 лет на острове Кос в Эгейском море. Его много страдавший от гроз ствол достигает 18 метров в окружности. Еще старше знаменитый платан, который поднимается более чем на 50 метров в долине Буюкдере у Босфора (его крона в окружности достигает почти ста метров).
Громадные старые платаны иногда встречаются и у нас. В Узбекистане, в кишлаке Сайроб (к северу от Ширабада), старое дупло могучего платана вмещает целый класс учеников местной школы, а в Ташкенте все удивляются оставшемуся от гигантского дерева и оплывшему (будто подошедшее тесто) платановому чудо-пню, который образовал большой живой холм во дворе старой мечети.
Платан — дерево быстрорастущее, легко размножающееся вегетативным путем. По скорости укоренения черенков оно успешно соперничает даже с тополями и ивами. Древесина наших платанов хороша как декоративный мебельный материал. В России она всегда пользовалась большим спросом, особенно у знаменитых вятских мастеров.
Избалованные южным солнцем монументальные платаны как бы противостоят стойким туземцам сурового Севера — крошечным полярным ивам. Часто говорят, что эти ивы образуют леса в полном смысле слова «тише воды, ниже травы». Не только человек, даже всадник с папиросной коробки «Казбек» вряд ли спрячется в таком ивовом лесу. Обычные грибы рядом с этими растительными карликами высятся, как Гулливеры среди лилипутов. Ясное дело, ждать тут знакомого нам задумчивого лесного шума — вещь напрасная.
Зимой полярные ивы прячутся под покровом снега, а летом их несколько более толстые, чем спичка, стволики возвышаются над землей всего на несколько сантиметров. Лишь на несколько миллиметров за год (и в высоту и в толщину) подрастает полярная ива, представляющая собой крошечный кустарничек травянистого облика.
Надземный коротенький (3–5 сантиметров) побег их, слегка показываясь на поверхности, имеет всего лишь несколько мелких листочков. Они долго держатся на стволиках, а иногда даже под снег уходят зелеными. Этими листочками летом и зимой кормятся северные олени. Во многих районах Якутии до революции их использовали еще и как суррогат чая. Мелкие, невзрачные растения, а летом они, как и все обычные деревья, цветут, дают семена, размножаются. Наряду с полярными березками их по праву относят к авангарду древесной растительности на Севере. В длительной борьбе с арктической непогодой они вполне приспособились к суровым условиям этого края. Интересно, что в ледниковый период, как показали исследования, полярные ивы под натиском надвигавшегося оледенения отступили далеко на юг, а со временем стали снова настойчиво продвигаться к северу вслед за отступившим ледником. Сейчас они твердо занимают свои старые рубежи на Новой Земле, Чукотке, Командорских островах.