Видимо, только из-за очень плохого самочувствия мой пациент согласился предстать перед нами белым днем. Его большая голова была высоко поднята, маленькие синеватые глаза внимательно смотрели на меня. Нам отвели отдельную площадку. Целый час я потратил на установление диагноза. Мой подопечный был молчалив: возможно, просто не верил в мое мастерство. Он так односложно, с таким безразличием отвечал на вопросы, что в конце концов я понял: у этого дракона болит сердце. Выяснилось, что он уже обращался к другим лекарям, но ему никто не смог помочь.
Я недоумевал: зачем мне подсунули такого больного, которого нельзя вылечить? Но прежде, чем адресовать этот вопрос учителям, нужно было все испробовать. Для лечения сердца драконы используют несколько хорошо мне известных способов. От своего подопечного я узнал, что все они оказались для него бесполезными. Значит, нужно было использовать что-то новое. Мне опять пришлось проявить изобретательность. Точно зная, что в состав сердечного лекарства для моего пациента нужно включить кровь других животных, я гадал: на ком остановиться. Неожиданно мне пришло на ум то, что никогда не приходило ни одному из моих собратьев. Я вернулся в лабораторию. Страж смотрел на меня с подозрением. В самом дальнем углу, в клетке сидела уцелевшая после вчерашних испытаний краби, которую безуспешно пытался отравить изумрудный. Она выглядела вполне здоровой. «Можно мне ее забрать?» – спросил я у стража. Тот утвердительно кивнул, посоветовав проявлять осторожность. Я взял клетку и пустился в обратный путь, но вскоре передумал лететь к своему полю. Попав на яркое солнце, краби впала в истерику и вскоре почти ослепла. Невдалеке был небольшой уступ в скале, туда я и повернул. А приземлившись, оглядел свою смертельную ношу. Мне нужна была кровь краби, которая между тем продолжала буйствовать. Выставив клетку на солнце, я решился на отчаянный шаг: осторожно отомкнул замок и сунул внутрь свою переднюю лапу. Последовал болезненный укол, но в ту же минуту мне удалось схватить краби за шею и крепко ее сдавить. Послышался хруст. Теперь можно было осмотреть свою лапу.
Зловредная тварь задела меня крылом, усеянном шипами, проколов чешую точно между пластинок и выпустив немного яда. Нужно было принимать меры, но я решил потерпеть, так как времени для исцеления сумеречного почти не оставалось. Кровь краби, собранная в горшок, источала зловонный запах, отбить который могли душистые травы, поэтому я отправился на ближайший луг. Больной дракон не должен знать, что за лекарство ему предлагают. Ведь он, как и многие из нас, за исключением разве что призрачных, считает кровь краби грязной. Чтобы обмануть обоняние своего пациента, мне пришлось добавить в горшок сока полыни, корня имбиря и чай-травы. Получилась жидкость фиолетового цвета без определенного запаха.
Опускаясь на заветную поляну, где находился бедный сумеречный, я чувствовал себя неважно: меня немного мутило, голова кружилась. Судя по удивленному взгляду своего пациента, в тот момент я больше походил на больного. «Выпейте это!» – услышал сумеречный мой зычный голос, после чего понюхал мое творение и поморщился. «Лекарство не всегда бывает сладким», – сказал я тоном великого целителя. Пациент безропотно осушил горшок. Я был уверен, что это ему поможет.
Настало время заняться собой и отправиться за противоядием. Долететь до цели оказалось непросто. Преодолевая слабость, я опустился на порог лаборатории. Меня шатало, что не укрылось от внимания стража. Я прошел к нише, где лежали самые обычные снадобья, и выбрал нужное. Проглотив порцию белого порошка, тут же почувствовал большое облегчение. Вернувшись к сумеречному, увидел, что тот опять как-то странно смотрит в мою сторону. Меня это несколько озадачило. Между тем пациент произнес:
– Не знаю, что вы мне дали, юный лекарь, но теперь мне вроде бы и не на что пожаловаться.