- А сам ей позвонить?
- Позвони, тебе сложно что ли?
- Ладно, - он набрал номер, несколько минут подождал, выслушал ответ и положил трубку, - в ресторане твоя красавица, с мужиком каким-то, ребята его впервые видят возле нее, они уже там часа два, как сидят.
- Прям свидание?! – снова червячок ревности зашевелился внутри.
- Да, как сам понимаешь!
- Глупая! - со злостью произнес Егор.
- А ты, что ревнуешь? – спросил Назар.
- Я?! Нет, просто, сейчас не время для свиданий!
Всё то время, что Ярослава была на свидании с Антоном за окнами ресторана следил он. Ему не нравилось, что сейчас она не с ним, а с каким-то патологоанатомом, который ваяет его подарки ей. Он наблюдал и теребил телефон в руке, так хотелось ей позвонить. Его интересовало так же, ответит ли она на его письмо. Все это время он видел ее грустные глаза, ее отрешенность от своего собеседника. Он что-то говорил, но она не слышала его. Танцевала, как замороженная, в ней не было жизни, а Антон, даже не замечал этого и смотрел на нее влюбленными глазами. Наблюдая за ними ему где-то даже было жаль парня. Но не мог отвести глаз от Ярославы от ее холодного прямого изумрудного взгляда, видно, что в голове у нее в одну минуту мелькала тысяча мыслей.
«Маленькая моя, ничего, скоро ты окажешься в руках настоящего мужчины. Ты не сможешь мне отказать. От таких предложений не отказываются. Я забросаю тебя цветами и бриллиантами, ты и только ты одна заслуживаешь это, а потом тебе понравится, понравится, я заставлю тебя ощутить чувство власти над никчемными людишками, ты почувствуешь и примешь запах крови, звук разрезающейся кожи, ты же такая, как и я».
Как только пара вышла из недорогого ресторана, они поймали машину и поехали в сторону дома девушки. Он подождал, пока машина наружного наблюдения поедет за ней и тронулся следом за ними в промежутке двух машин, заехал в соседний двор и через черный ход вошел в соседнюю парадную, окна, которой выходили на окна квартиры Ярославы. Немного постояв возле подъезда, Антон все-таки напросился на чай к ней. Свет в кухне зажегся через пару минут. Он наблюдал и представлял, как скоро он введет ее в свой мир.
Тем временем Егор, Назар и Никита устроила мозговой штурм, отмечали места, где были найдены убитые, искали мотив, выводили общие совпадения по девушкам и вывели портрет жертвы. На часах было уже половина двенадцатого. Никита почему-то решил позвонить наружке и узнать, что происходит у Сославской.
- Что там? – поинтересовался Егор.
- Она пригласила своего мужчину на чай!
- С переходом на утренний кофе, горячая у тебя штучка! – добавил ехидно Назар.
- Заткнись, она не такая!
- Ага, как и все бабы! Да, пойми ты, бабы любят напористых, он к ней подкатил, она и не отказала, короче понятно все с твоей журналисткой, да не зря говорят журналист – древнейшая профессия, - захихикал Назар, но в один момент Егор схватил его за грудки и со всей силы ударил спиной о стену.
- Заткнись и извинись! – он был не просто взбешен, в нем боролись множество чувств - злость, ревность, обида.
- Ты офигел, отпусти!
- Так, разошлись! – вмешался Никита и развел в сторону обоих, - Егор, Назар, быстро прекратили, - у Егора ходили скулы и было острое желание ударить Назара.
Он схватил куртку, ключи от машины и вышел из кабинета. Его почему-то с огромной силой тянуло к Ярославе, будто кто-то невидимый брал его за руку и вел. Он со всей силы давил на газ. Боялся опоздать.
Подъехав к дому, он поставил машину напротив ее окон. На кухне было движение, это была ее тень, она ходила и доставала, что-то из шкафчика. Егор облокотился на руль автомобиля и наблюдал, но тревога не проходила.
Ярославу напрягало присутствия Антона, но из вежливости она не выставляла его. Посмотрев на часы, она понимала, что свидание затянулось. А Антон говорил о своей медицине и о всех не интересных ей вещах, но как профессиональный журналист, она внимательно слушала и где-то даже поддакивала. Но ей так хотелось, чтобы не он здесь сидел, а Егор, пусть другом, пусть так, но снова с ним. Видеть его улыбку, легкую щетину, слышать мягкий низкий голос и смотреть ему в глаза. Для нее это было настоящее счастье несравнимое ни с чем.