Хулия ответила незамедлительно:
— В Манускрипте говорится, что если мы не станем подыгрывать его ролевой установке, то у него ничего не выйдет.
— Что-то не очень мне это понятно, — проговорил я.
Хулия смотрела вперед, на дорогу. Было видно, что она задумалась.
— Где-то в этих местах можно купить бензин.
Я взглянул на индикатор уровня топлива. Он показывал, что бак наполовину полон.
— У нас еще полно бензина.
— Знаю, — ответила она. — Но мне представилось, что мы останавливаемся и заправляемся, думаю, так и нужно поступить.
— Ну хорошо.
— А вот и дорога к этому дому, — сказала она, указывая направо.
Мы повернули и углубились почти на целую милю в джунгли, прежде чем добрались до домика, который смахивал на базовый лагерь рыбаков и охотников. Сам домик стоял у самой реки, и у причала было привязано несколько рыбацких лодок. Мы остановились у заржавелой заправочной колонки, и Хулия отправилась в дом искать хозяина.
Я вышел из машины, потянулся и, зайдя за угол, подошел к воде. Воздух был пропитан влагой. Хотя солнца и не было видно за густыми кронами деревьев, можно было судить, что оно стоит прямо над головой. Скоро оно будет палить беспощадно.
Неожиданно сзади послышалась сердитая испанская речь. Обернувшись, я увидел невысокого коренастого перуанца. Он грозно посмотрел на меня и опять что-то злобно проговорил.
— Я не понимаю, что вы говорите.
Он перешел на английский:
— Кто ты такой? Что ты здесь делаешь?
Я попытался не обращать на него внимания:
— Мы только за бензином. Через несколько минут нас здесь не будет. — Я снова отвернулся к воде в надежде, что он уйдет.
Он зашел сбоку:
— Мне кажется, янки, тебе лучше сказать, кто ты такой.
Я снова взглянул на него. Похоже, он был настроен серьезно.
— Я — американец. Куда направляюсь, точно не знаю. Я еду с другом.
— Заблудившийся американец, — произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Совершенно верно.
— И чего тебе здесь надо, американец?
— Ничего не надо. — Я попытался пройти назад к машине. — Я ничего вам не сделал. Оставьте меня в покое.
Тут я заметил, что возле машины стоит Хулия. Стоило мне взглянуть на нее, как перуанец тотчас перехватил мой взгляд.
— Пора ехать, — сказала Хулия. — Здесь уже не заправишься.
— Ты кто такая? — обратился к ней перуанец с той же враждебностью.
— А чем вы так рассержены? — вопросом на вопрос ответила Хулия.
В его лице что-то переменилось:
— Потому что присматривать за этим местом — моя работа.
— Уверена, что вы — хороший работник. Однако людям трудно разговаривать с вами, если вы нагоняете на них такой страх.
Тот уставился на нее, силясь понять, что она за птица.
— Мы направляемся в Икитос, — сказала Хулия. — Работаем с падре Санчесом и падре Карлом. Знаете их?
Он покачал головой, но при упоминании имен двух священников еще больше успокоился. В конце концов он кивнул нам и зашагал прочь.
— Поехали, — сказала Хулия.
Мы сели в машину и покинули этот лагерь. Я ощутил, насколько разволновался и разнервничался, и попытался стряхнуть это с себя.
— Что-нибудь было внутри? — спросил я.
— Что значит «было внутри»? — повернулась ко мне Хулия.
— Я имею в виду, было ли внутри что- нибудь, объясняющее, почему вам пришло в голову остановиться?
Она рассмеялась, а потом сказала:
— Нет, все происходило снаружи.
Я в недоумении уставился на нее.
— Не догадались, в чем дело? — спросила она.
— Нет.
— А о чем вы размышляли перед тем, как мы сюда заехали?
— О том, что хочется вытянуть ноги.
— Нет, до этого. О чем вы спрашивали, когда мы разговаривали?
Я задумался. Мы говорили о ролевых установках. И тут я вспомнил:
— Вы сказали что-то смутившее меня. Мол, человек не сможет воздействовать на нас, если не подыгрывать его ролевой установке. Это было непонятно.
— А теперь понятно?
— Не совсем. А что вы хотите сказать?
— То, что произошло снаружи, ясно продемонстрировало, что происходит, если подыгрывать ролевой установке.
— Как это?
Она мельком взглянула на меня:
— Какую установку проигрывал на вас этот человек?
— По всей видимости, он — «шантажист».
— Верно. А какая роль была у вас?
— Я просто хотел, чтобы он отстал от меня.
— Я знаю, но какова была ваша роль?
— Ну, сначала я был замкнут, но этот тип не отставал.
— И что тогда?
Разговор действовал мне на нервы, но я старался сосредоточиться и не уходить от него. Посмотрев на Хулию, я проговорил:
— Наверное, я играл роль «бедный я».
— Совершенно верно, — улыбнулась она.
— А вы, похоже, без труда разделались с ним.
— Только потому, что не стала играть роль, на которую он рассчитывал. Не забывайте, что ролевая установка каждого сформировалась в детстве по отношению к другое роли. Поэтому, чтобы полностью проиграть какую-нибудь роль, необходима соответствующая ей. «Шантажисту» для получения энергии необходим или «бедный я», или другой «шантажист».
— И как же вы справились? — Я еще до конца не понимал этого.
— В ответ я могла бы сама сыграть «шантажиста» и попытаться переиграть его. Конечно, это скорее всего привело бы к насилию. Но я вместо этого поступила так, как требует Манускрипт. Я назвала его роль. Каждую ролевую установку можно рассматривать как скрытую тактику, направленную на получение энергии. В роли «шантажиста» он пытался лишить вас энергии. Когда же он попытался проделать это со мной, я определила его и назвала то, что он делает.
— Вот почему вы спросили, почему он так рассержен?
— Да. В Манускрипте говорится, что скрытые неосознанные попытки овладеть энергией перестают существовать, если довести их до сознания, сказав о них вслух. Они перестают быть скрытыми. Способ этот очень прост. В разговоре благодаря ему обязательно выявится истинная цель беседы. После этого человеку приходится придерживаться того, о чем идет речь на самом деле, и быть честнее.
— Тогда понятно, — сказал я. — По-моему, я и сам раньше давал определение ролевым установкам, хотя и не понимал этого.
— Не сомневаюсь. Это делает каждый из нас. Мы просто больше узнаем, что за этим стоит. А главное, что нужно сделать для того, чтобы это сработало, — это посмотреть, что собой представляет в действительности скрытая за ролью личность человека, с которым вы имеете дело, и послать ему как можно больше энергии. Если он почувствует, что энергия и так поступает к нему, ему будет проще отказаться от своего способа овладения ею.
— И что же вам удалось увидеть в этом типе?
— Мне удалось увидеть маленького, неуверенного в себе мальчика, который отчаянно нуждается в энергии. Кроме того, он ведь доставил вам очень своевременную весть, верно?
Я посмотрел на нее. Казалось, она вот-вот рассмеется.
— Вы считаете, мы остановились там именно для того, чтобы я мог уяснить, как следует вести себя с тем, кто пытается разыграть роль?
— Вы ведь об этом спрашивали, верно?
Я улыбнулся и почувствовал, что ко мне начинает возвращаться хорошее настроение:
— Да, думаю, что об этом.
Меня разбудил жужжавший над ухом москит. Я посмотрел на Хулию. Она улыбалась, словно думая о чем-то смешном. Покинув лагерь на реке, мы несколько часов ехали молча, иногда перекусывая тем, что было приготовлено Хулией в дорогу.
— Проснулись? — проговорила Хулия.
— Да, — отозвался я. — Далеко еще до Икитоса?
— До самого города миль тридцать, а вот до Стюарт Инн всего несколько минут езды. Это небольшая гостиница и приют для охотников. Владелец — англичанин и сторонник Манускрипта. — Она снова улыбнулась. — У нас с ним было немало добрых встреч. Если ничего не случилось, он должен быть на месте. Надеюсь, это поможет нам выяснить, где теперь Уил.
Она остановила машину на обочине и повернулась ко мне:
— Давайте-ка сосредоточимся на том, где мы сейчас находимся. Перед тем как встретить вас, я долго бродила вокруг да около, желая помочь найти Девятое откровение и не представляя, где его искать. Как-то я поймала себя на том, что все время думаю о Хинтоне. Приезжаю к нему, и тут появляется не кто иной, как вы. Вы сообщаете, что ищете Уила и что, по слухам, он находится в Икитосе. Интуиция подсказывает мне, что мы оба будем искать Девятое откровение, а вам — что потом на каком-то этапе мы расстанемся и разойдемся в разные стороны. Все ли я перечислила?