Теперь вам понятен этот процесс? Мы наполняемся энергией, вырастаем, снова наполняемся энергией и снова растем. Именно таким образом люди продолжают эволюцию Вселенной, поднимаясь ко все более высоким уровням колебаний.
На какое-то время Санчес замолчал, потом он, казалось, задумался над тем, что бы еще добавить:
— На бессознательном уровне это развитие происходило на всем протяжении человеческой истории. Этим объясняется развитие культуры, увеличение физического роста, срока жизни людей и так далее. Однако теперь мы осуществляем этот процесс сознательно. Как раз об этом и говорит нам Манускрипт. В этом и заключается суть стремления к духовному сознанию в мировом масштабе.
Я напряженно вслушивался в слова священника и был полностью зачарован тем, что он говорил.
— Значит, нам нужно всего лишь наполнять себя энергией так, как я научился это делать у Джона, и стечения обстоятельств будут происходить более постоянно?
— Вообще-то да, но это не так просто, как вам кажется. Прежде, чем нам удастся навсегда приобщиться к этой энергии, необходимо преодолеть еще одно препятствие. Об этом повествуется в следующем, Шестом откровении.
— И что же это за препятствие?
Санчес взглянул мне прямо в глаза:
— Мы не должны забывать, что каждый из нас подчиняет себе других по-своему, по-особому. Помните, в Четвертом откровении говорится о том, что люди всегда испытывали недостаток в энергии и старались подчинить себе кого-нибудь, чтобы обрести энергию, проистекающую между людьми. Далее, в Пятом откровении, показывается, что существует другой источник энергии, но мы не можем до конца оставаться приобщенными к нему, пока серьезно не подойдем к разрешению проблемы особого способа подчинения себе других, который характерен для каждого из нас как личности, и больше не будем прибегать к нему, потому что всякий раз, когда мы по привычке делаем это, мы отчуждаемся от этого источника.
Избавиться от такой привычки нелегко, потому что поначалу это всегда происходит бессознательно. Главное для того, чтобы это прошло, — полностью довести процесс до сознания. Этого мы добиваемся, осознав, что наш собственный способ подчинения себе других людей выработался у нас в детстве, когда мы стремились привлечь к себе внимание для того, чтобы направить поток энергии в свою сторону. Способ наш заключается в том, что мы повторяем свои действия снова и снова. Я называю это нашей неосознанной ролевой установкой.
Я выбрал для этого слово «ролевая», потому что это всегда одна и та же сцена, подобная сцене в кино, сценарий для которого мы пишем в молодые годы. Потом мы повторяем эту сцену в повседневной жизни вновь и вновь и даже не замечаем этого. Мы знаем лишь, что с нами постоянно случается одно и то же. Проблема в том, что если мы постоянно повторяем одну и ту же сцену, то нет возможности прокрутить другие части кинофильма нашей реальной жизни — увлекательного приключения, отмечаемого стечениями обстоятельств. Играя одну и ту же роль, чтобы завладеть энергией, мы останавливаем весь фильм.
Санчес притормозил и осторожно провел грузовичок через несколько глубоких выбоин на дороге. Я ощутил разочарование. Мне не удалось до конца понять, как действует ролевая установка. Я чуть было не начал изливать перед Санчесом свою душу, но что-то меня остановило. Я понял, что по-прежнему чувствую отдаленность от него и мне не хочется полностью раскрываться перед ним.
— Вы поняли? — спросил падре.
— Не знаю, — бросил я. — Я не знаю, есть ли у меня ролевая установка.
Он сочувственно взглянул на меня и громко расхохотался.
— Неужели? — воскликнул он. — Почему же в таком случае вы всегда такой замкнутый?
УЯСНЕНИЕ ПРОШЛОГО
Дорога впереди сужалась и огибала отвесную каменную скалу. Машина несколько раз подпрыгнула на больших булыжниках и продолжала медленно продвигаться по горному серпантину. Могучие серые вершины Андов тонули в белоснежных облаках.
Я бросил взгляд на Санчеса. Он напряженно пригнулся к рулю. Уже большую часть дня мы преодолевали крутые подъемы по узкой дороге, которая из-за осыпей становились еще уже и опасней. Мне очень хотелось расспросить о ролевой установке, но ситуация, похоже, была неподходящей. Санчесу, видимо, нужны были все силы, чтобы вести машину, и к тому же я точно не знал, о чем спрашивать. Я дочитал оставшуюся часть Пятого откровения и обнаружил в нем многое, о чем говорил Санчес. Меня привлекала мысль об избавлении от моего способа подчинения себе других людей, тем более, если это ускорит мою эволюцию, однако мне по-прежнему был непонятен механизм ролевой установки.
— О чем размышляете? — спросил Санчес.
— Я закончил Пятое откровение, — объяснил я. — И все думаю об этих ролях. Из ваших слов следует, что моя роль имеет какое-то отношение к моей замкнутости?
Ответа не последовало. Священник, не отрывая глаз, смотрел вперед на дорогу. Впереди, метрах в тридцати, дорогу перегородил могучий джип. На каменном утесе, метрах в пятнадцати от своей машины, стояли мужчина и женщина. Они тоже смотрели в нашу сторону.
Санчес остановил грузовик, какое-то время разглядывал их, а потом просиял:
— Я знаю эту женщину, — сказал он. — Это Хулия. Все в порядке. Давайте поговорим с ними.
Они были смуглолицы и походили на перуанцев. Мужчина выглядел примерно лет на тридцать, женщина была постарше — лет пятидесяти. Когда мы вышли из кабины, она направилась к нам.
— Падре Санчес! — радостно воскликнула она, подходя ближе.
— Как дела, Хулия? — приветствовал ее Санчес. Они обнялись, потом Санчес познакомил меня с ней. Хулия, в свою очередь, представила нам своего спутника — Роландо.
Не сказав больше ни слова, Хулия с Санчесом повернулись к нам спиной и направились к утесу, где женщина до того стояла с Роландо. Молодой человек пристально взглянул на меня, но я инстинктивно отвернулся и двинулся за Хулией и Санчесом. Парень последовал за мной. Было такое впечатление, что ему что-то от меня нужно. Он выглядел молодо: густые волосы и почти мальчишеское смуглое лицо с нездоровым багровым румянцем во всю щеку. Мне почему-то стало не по себе.
Пока мы вместе шли к краю утеса, парень несколько раз поглядывал на меня, словно собирался что-то сказать, но я каждый раз отводил глаза и убыстрял шаг. Он так ничего и не сказал. Когда мы подошли к краю обрыва, я сел на выступ скалы, чтобы он не смог устроиться рядом. Хулия и Санчес расположились на большом валуне метров на восемь выше.
Роландо сел поблизости от меня. Я чувствовал себя неловко от того, что он все время смотрит на меня, но в то же время меня в какой-то степени разбирало любопытство.
Поймав мой взгляд, он заговорил:
— Вы приехали сюда за Манускриптом?
Я ответил далеко не сразу:
— Я слышал о нем.
На его лице выразилось недоумение:
— Вы не читали его?
— Не все, — ответил я. — А вы имеете к нему какое-нибудь отношение?
— Я этим интересуюсь, — проговорил молодой человек. — Но пока что ничего не читал.
Наступило молчание.
— Вы из Штатов? — осведомился Роландо.
Этот вопрос вызвал у меня тревогу, и я решил не отвечать.
Вместо этого я задал вопрос сам:
— Разве Манускрипт каким-нибудь образом связан с развалинами у Мачу Пикчу?
— Не думаю, — ответил он. — Разве что он был написан в то время, когда там были возведены древние храмы.
Я снова замолчал, любуясь невероятно красивым пейзажем Андов. Если я буду вести себя сдержанно, парень рано или поздно проговорится о том, что они с Хулией здесь делают и каким образом это касается Манускрипта. Целых двадцать минут мы просидели, так и не сказав друг другу ни слова. В конце концов Роландо встал и направился к мирно беседующим Хулии с Санчесом.