Так вот, все только что сказанное — это и есть становление будущего русского народа, великороссов. Это уже почти они сами, но не совсем, точнее, еще не все, кто стал великороссами. Дело в том, что во времена, о которых мы сейчас говорим — VI–VII века — по соседству с формировавшейся славянской, точнее даже, русской территорией, формировалась территория мощного государственного объединения, известного в истории как Хазария. Это огромный по тем временам регион: почти весь бассейн Дона с Северским Донцом (кроме их верхних течений), низовья Волжского бассейна, степи северного Прикаспия, восточная часть Предкавказья. В первых веках нашей эры этот регион был этнически довольно однородным. Его населяли различные североиранские племена — остатки скифов, савроматов, поглощенные сарматами и более поздними племенными объединениями — аланами.
С началом гуннского нашествия и сразу после него из Азии по степи туда начали двигаться различные кочевые народы тюркской языковой семьи, и отчасти — угорской (будущие венгры). Но к этому времени значительная часть североиранского населения уже осела на земле в лесостепи и Кавказских предгорьях. Собственно кочевые сармато-аланские племена ушли на запад вместе с гуннами, о чем мы говорили выше. В результате в оседлой североиранской зоне, которую мы только что обозначили как Хазарию, сформировалась единая культура, получившая в археологии название салтово-маяцкая. Именно ее носители — сармато-аланы — составили основу будущей Хазарской державы [Седов, 1999, с. 8—12]. Но ее правящий слой сложился из верхушки тюркоязычного кочевого племенного объединения — хазарского, последнего по времени, пришедшего в волго-донские степи после того, как по ним прокатились авары, угры и болгары. История их взаимоотношений сложна, и мы не будем ее рассматривать. Подчеркнем только, что именно хазарам удалось после многих перипетий создать на такой огромной территории стабильную и мощную державу — каганат, довольно долго державший под своим контролем территорию еще более обширную, включавшую и часть восточнославянских племен. Хазарский каганат был настолько значителен, что с ним поддерживала союзные отношения Византийская империя, считая его важным противовесом арабской (мусульманской) экспансии, стремительно набиравшей силу к VIII веку [Новосельцев, 1990].
Подробнее об отношениях «Хазария — Русь» мы поговорим в последующих главах. Здесь же хотим подчеркнуть только одно важное для дальнейшего обстоятельство. Даже если бы не сохранилось никаких письменных свидетельств об истории ранней Руси и Хазарии, на основе только археологических данных мы можем сделать вывод о том, что население, оставившее салтово-маяцкую культуру, постепенно было втянуто в культуру восточнославянскую. Это не было быстрым и безболезненным процессом. Но археологические памятники X–XI веков говорят нам о том, что население леса и лесостепи, включая Верхнюю и Среднюю Волгу и Подонье, в культурном отношении — русское или, по крайней мере, сильно русифицированное. Если в VI веке можно было говорить об островках славянского населения в массе инокультурного и иноязычного населения в этом регионе, то к X–XI векам положение изменилось на противоположное, и можно говорить об островках, правда, не очень маленьких, иноязычного и инокультурного населения в массе русского. Иными словами, то, что мы считаем великорусской национальностью и великорусской землей — это огромная масса разноэтничного народа, веку к XI ассимилированного восточными славянами и, тем самым, включенного в русский этнос.
Из только что сказанного, да и из всего того, что мы изложили в этой главе, напрашивается, на наш взгляд, любопытное заключение: история славянства содержит в себе как минимум еще две загадки, помимо той, главной, которую мы все-таки попытались разрешить.
Загадка первая. В чем заключается колоссальная ассимилирующая сила славянского языка? В том, что такой силой славянские языки обладают, читатель мог убедиться сам. Напомним: население современной Польши, Чехии, Словакии — это лишь отчасти собственно славяне — потомки пшеворской и пражско-корчаковской культур. Как мы говорили выше, это еще и кельты, и германцы, и западные балты. К средневековью — это сплошь славяне, то есть люди, говорящие на славянских языках и считающие себя славянами. Население всей полосы европейской степи и лесостепи — это много столетий подряд ираноязычные народы — скифы, сарматы, аланы, а на ее западных рубежах — еще и готы, и фракийцы (геты, даки, Карпы). Но уже к VII веку — это сплошь славяне, по тем же признакам, а после гибели Хазарского каганата такими же славянами становится население и Подонья.