Может быть, надо смотреть на этот вопрос шире. Все коренное средиземноморское население, практически сплошь черноволосое, воспринимало всех, кто жил севернее него, как «русых» или «рыжих» (rusos, rossos), а тех, кто жил южнее — как «темных», «черных» (negros). И народ Рош — просто северные относительно Средиземноморья и Ближнего Востока люди, абсолютно безотносительно к их этническим признакам и к эпохе их существования.
Что же касается пресловутых Гога и Магога, то тут нам сказать нечего. Эти народы, «с подачи» Библии, «путешествуют» по многочисленным византийским и арабоязычным документам извека ввек и, так же как и в Библии, ассоциируются с какими-то северными, относительно Ближнего Востока, народами, а в средневековье — с народами, живущими где-то на крайнем севере обитаемого мира.
Но мы перейдем все-таки к более реальным, исторически достоверным сведениям о появлении на мировой арене людей с наименованием «рус/рос». Подчеркнем: мы сознательно сказали «людей», а не «народа», так как есть большие сомнения относительно того, кто оказался первым носителем этого имени или, возможно, прозвища. Конечно, как говорилось выше, были и племена с именами, содержащими корень, близкий по звучанию, а возможно, и по смыслу: росомоны — «светлые (белые) люди», если читать их имя в рамках германоязычных языков; роксоланы — «светлые (белые) аланы», если считать, что это ираноязычное слово. Но эти этнонимы не попали в раннесредневековые документы Европы и растворились в небытии. А остались ли в дальнейшей истории народы, их носившие, об этом мы поговорим ниже. Если же говорить о людях, с которыми в письменных документах связан термин «рус» или «рос», то нам придется переместиться на север Восточной Европы.
Это не значит, что наша задача при этом упростится: ведь к вопросу о том, кто такие русы и что понимали средневековые авторы под понятием Русь, обращались все исследователи ранней истории России. Тем не менее происхождение этого термина до сих пор является дискуссионным. По словам П. Н. Третьякова, эта проблема является одним из наиболее темных и запутанных вопросов истории.
Не углубляясь в подробности истории вопроса, отметим только, что происхождение этнонима «русь» считали финским (Татищев, 1739), хазарским, то есть тюркским (Эверс, 1814), мадьярским (Юргевич, 1867), литовским, то есть балтским (Костомаров, 1860), еврейским (Барац, 1910), кельтским (Шелухин, 1929), норманнским и славянским. Последние две версии, как потенциально самые вероятные, обсуждались наиболее широко, так как именно на этом поле скрестились копья сторонников норманизма и антинорманизма — двух ведущих взглядов на раннюю историю Древней Руси, господствовавших в исторической науке до последней трети XX века.
Напомним: появление этих двух течений в русской истории спровоцировано самим текстом «Повести временных лет» в той его части, которая повествует о знаменитом призвании на Русь в качестве князя варяга Рюрика с его дружиной. Смысл этого призвания — иметь независимого от местной разноплеменной элиты и потому (вроде бы!) объективного в своих суждениях верховного правителя и судью, который прекратил бы межплеменные распри и вообще «навел бы порядок» на Руси. И Рюрик принимает приглашение: он приходит княжить в Новгород со своими братьями и приводит с собой «всю русь». С этих пор земли восточных славян, занятые многими родственными племенами, попадают под единое руководство Рюрика и его потомков, а все это раннегосударственное объединение «прозвашася Русью».
Так вот, норманизм в русской истории — это течение, сторонники которого считали, что, независимо от конкретных фактических деталей самого приглашения варягов, в конечном счете сложение государственности на Руси — заслуга норманнов, в чьих руках сосредоточилась высшая надплеменная власть на Руси. Антинорманизм же утверждал, что роль варягов (норманнов) на Руси минимальна: государство в основном сложилось здесь до их прихода, и если в какой-то момент власть и оказалась в их руках, то в принципе это ничего не изменило. На самом деле, варяги — это всегда наемные дружины русских князей, и ничего больше. Да и вообще, стоит разобраться, кто такие, эти упомянутые в летописи русы: может быть, это вообще не норманны?
Результатом дискуссии норманистов и антинорманистов стало только выявление роли и степени участие варягов (норманнов) в формировании древнерусской народности и древнерусского государства. Этот результат полностью совпал с тем, к которому пришел относительно норманнов русский историк Н. А. Полевой еще в 1829 году: «Будучи рассеяны в малом числе, принуждены обращаться и жить со славянами, имея грубые и нетвердые понятия обо всем, кроме понятия о свободе и корысти, варяги, скорее всего, утратили свои народные отличительные черты: религию, язык и обычаи». С сегодняшних позиций, прилично зная круг скандинавских источников, касающихся деятельности скандинавов на Руси, заметим, что данная этим исследователем характеристика, при всей своей лаконичности и некоторой упрощенности, очень метко отражает суть дела в этом вопросе.