"Кто же мог в те времена создать такие карты? И снова вывод: или мы вынуждены предположить, что когда-то существовала чрезвычайно развитая цивилизация, или признать, что это — дело рук пришельцев из космоса, представителей внеземной цивилизации. Если я не прав, прошу предложить другие версии" (А. Мостович, журналист, ПНР).
"Бесспорно, наши предки не нарисовали этих карт. Бесспорно, эти карты должны были быть выполнены с птичьего полета с помощью наиболее совершенных технических средств (...). Отважились бы мы утверждать, что измерения земного шара были выполнены с самолета или с космического корабля? Карты турецкого адмирала, конечно же, не являются оригиналами. Это — лишь очередные копии с копий. Но тот, кто выполнил оригинал тысячи лет тому назад, должен был уметь взлетать в воздух, а также должен был уметь фотографировать!" (Ерих фон Деникен, писатель, Швейцария).
"Решения нужно искать у себя на Земле, придерживаясь правила, которое подчеркнул Пири Рейс в предисловии к 'Бахрийе': 'В этой книге не должно быть ничего такого, что бы не базировалось на фактах!'" (Г. Ерёмин, ученый-историк; В. Григорьев, журналист, Москва).
Нужны ли еще какие-то доказательства того, что все вышеупомянутые карты — лишь копии древних карт, составленных намного раньше? А счет идет не на скромненькие столетия, а на десятки тысяч лет...
ПРИМЕЧАНИЕ: Больше подробностей про загадочные карты есть в книге Г. Хенкока "СЛЕДЫ БОГОВ".
Глава 12 ТАЙНЫ ДРЕВНИХ МЕТАЛЛУРГОВ
Древнегреческий рисунок, на котором изображен процесс выплавки железа из руды.
Отыщи всему начало — и ты многое поймешь.
К. ПрутковВчерашний лазутчик, который впопыхах ворвался в палатку герцога Анжуйского, командующего правым крылом армии крестоносцев, говорил, как оказалось, истинную правду: сарацины подготовились к решающей битве именно здесь, в этой широкой сухой долине, варварского названия которой не могли произнести ни одни христианские уста. И сейчас его светлость герцог, окруженный свитой наисветлейших рыцарей Европы, профессионально осматривал с высоты седла поле будущей битвы. Сильный конь нетерпеливо топтался под весом закованного в латы герцога, грыз удила, рвался в долину. Там, вдали, сквозь клубы пыли проступали шеренги войск неверных, носились взад-вперед всадники, бронзовыми искрами вспыхивало солнце на щитах и шлемах. Еще дальше, в туманном пустынном мареве виднелись зубчатые стены сарацинского города, к которому и рвалась армия крестоносцев.
Со времени высадки из каравелл на пустынное Левантийское побережье армии воинства Христова минула неделя. Кончились запасы воды и продовольствия, а на пути "освободителей гроба Господняя" попадались лишь покинутые жителями жалкие селения, засыпанные колодцы и одиночные рощицы финиковых пальм. Небольшие конные отряды сарацин, как призраки, изредка появлялись из-за холмов и, куснув армаду крестоносцев, молниеносно исчезали в пустыне. Жара, усталость, недостаток воды и пищи подрывали и так не очень высокий боевой дух воинов, и его светлость, как никто другой, торопился к бою.
Теперь это время настало! Герцог не без утехи наблюдал, как по левую и правую руку от него строились в боевые порядки колонны пеших латников и четырехугольники конных рыцарских отрядов.
Когда армия завоевателей Палестины выстроилась, из рядов неверных вырвался всадник. Огненно-рыжий тонконогий арабский скакун мигом вынес его на середину долины, которая разделяла войска. Осадив коня, сарацин что-то пронзительно закричал, размахивая над головой тонким лезвием сабли, которая казалась игрушечной.
"Вызывает на поединок!" — торопливо перевел рыцарь Франсуа де Шамо, который понимал сарацинский язык. Герцог милостиво кивнул, и немедленно добрая дюжина рыцарей выехала вперед и развернула коней в сторону его светлости, прося разрешения на поединок. Взгляд герцога в конце концов остановился на могущественного телосложения рыцаре Фридриха фон Нойбургере. Звероподобный саксонец, победитель в двух десятках рыцарских турниров, силач, который мог даже целые сутки без усталости вымахивать своим страшным мечом, стальной глыбой высился на таком же носорогоподобном коне. Его светлость махнул саксонцу боевой рукавицей. Тот поднял правую руку в знак уважения и, опустив со звоном граненое забрало шлема, развернуло свое бронированное четырехногое чудовище в сторону врага. Медленно вытянул из ножен длинный меч и пришпорил жеребца. Застонала земля, заклубилась пыль, полетели назад комья и шматки сухой травы...