Между тем перед походным шатром Кортеса появилась пышная процессия послов Монтесумы. Молча расстелив у входа несколько циновок, они стали раскладывать перед испанским командующим и его свитой драгоценные подарки. У конкистадоров при виде этих сокровищ разгорелись глаза. «Первым было круглое блюдо, — вспоминает Берналь Диас, — размером с тележное колесо с изображением солнца и различными резными фигурами, все из чистого золота. Вторым было круглое массивное блюдо из серебра с изображением луны, даже большего размера, чем первое, очень ценная вещь. Третьим был шлем, доверху наполненный золотым песком, на сумму не менее чем три тысячи песо. Затем появилось 20 золотых уточек великолепной работы, несколько украшений в виде фигурок собак, ящеров и обезьян, 10 ожерелий очень тонкой работы, несколько подвесок, дюжина стрел и маленький лук, два жезла в полметра длиной — все из чистого золота. Были там головные уборы из красивых перьев, веера из того же материала, 30 кип тонких хлопчатобумажных тканей и множество других вещей, которые я не могу вспомнить…»
Послы поцеловали землю у ног Кортеса и, окурив его и всех окружающих ароматным дымом благовоний из глиняных жаровен, изложили ответ Монтесумы: «император» выражал чужеземцам чувство искренней дружбы и готов был принять их в своей столице. Таким образом, уловка Кортеса с несуществующим посланием от великого государя сыграла свою роль. Испанцы окончательно убедились в том, что в глубинных районах Мексики находится центр обширной и богатой золотом страны, правитель которой не собирается пока открыто выступить против них с оружием в руках. Оставалось лишь найти способ подчинить эту страну. И обстоятельства вскоре предоставили его Кортесу.
От Веракруса до Чолулы
Уже первые недели пребывания испанцев в Веракрусе выявили одну поразительную особенность. Местные индейцы тотонаки (их столица — Семпоала) оказали чужеземцам самый сердечный прием. Находясь в полной зависимости от Монтесумы и терпя всяческие притеснения от его чиновников и солдат, тотонаки увидели в лице заморских пришельцев своих союзников в борьбе против ига ацтеков. Только теперь Кортес понял, какое могучее оружие для исполнения его дерзких планов послала ему судьба. Все племена и народы обширного ацтекского государства буквально стонали от тяжелых поборов в пользу владык Теночтитлана и лишь искали удобного случая, чтобы выступить с оружием в руках против своих угнетателей. И все же предводитель конкистадоров отдавал себе отчет в том, что, прежде чем идти на столицу ацтеков через труднодоступные горные хребты, нужно было создать опорную базу на побережье для связи с испанскими колониями на Кубе и Гаити. «Как только мы заключили этот договор о союзе с правителями двадцати или более селений тотонаков, которые взбунтовались теперь (при прямом содействии Кортеса. — В. Г.) против Монтесумы… — пишет Берналь Диас, — мы решили с их помощью немедленно основать город Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус (исп. «Богатый город истинного креста») на равнине, в двух километрах от селения Куэтлаштлан».
В течение нескольких недель будто по мановению волшебного жезла на пустынных берегах бухты вырос настоящий город с собором на главной площади, арсеналом, рынком, магистратом и домами, чинно выстроившимися вдоль прямых и широких улиц. Одновременно была возведена и крепость, пушки которой надежно защищали все подходы к городу — со стороны моря и со стороны суши.
Теперь можно было подумать и о походе на Теночтитлан. 16 августа 1519 г. Кортес покинул гостеприимную страну тотонаков и отправился на северо-запад, туда, где виднелись на горизонте голубоватые вершины гор Тлашкалы. В этом опасном предприятии он мог рассчитывать пока только на четыре сотни пеших испанских солдат с шестью орудиями, 16 кавалеристов и несколько тысяч союзных индейских воинов из Семпоалы. Но конкистадор уже твердо знал, что в самом ближайшем будущем силы испанцев неизмеримо возрастут: их союзниками и друзьями готовы были стать все покоренные ацтеками племена и народы.
Первоначально конкистадоры двинулись к Тлашкале — небольшому горному государству индейцев науа. Этот маршрут был выбран не случайно. Кортес действовал так по совету верховного правителя тотонаков, заверившего предводителя испанцев в том, что храбрые и воинственные тлашкальцы, будучи смертельными врагами ацтеков, во многом облегчат чужеземцам путь на Теночтитлан.
Так оно и случилось. Верховный совет Тлашкалы, состоявший из четырех главных вождей, отвергнув предостережения молодого военачальника Шиконтенкатля, решил встретить конкистадоров как союзников и друзей. «Тотчас же отправились на встречу с ними (испанцами. — В. Г.) правители Тлашкалы, — говорится в одной индейской хронике XVI в. — Они несли с собой пищу: индюков, яйца, тонкие белые лепешки «Вы утомились, господа наши… Вы устали, придите и ступите на нашу землю: вся Тлашкала будет вашим домом».
Получив в Тлашкале солидное подкрепление — 6 тыс. отборных воинов, армия двинулась дальше — к Чолуле, древнему священному городу, знаменитому по всей Мексике великолепным храмом в честь бога ветра и воздуха Кецалькоатля, а также богатством своих правителей и жрецов. Чолула подчинялась Монтесуме, хотя и сохранила некоторую самостоятельность в вопросах внутреннего управления.
У городских ворот конкистадоров с почетом встретили высшие сановники Чолулы, разместившие всех испанцев в удобных комнатах на территории главного храма. Союзников же — тотонаков и тлашкальцев — оставили в пригородной зоне. Два дня в городе царили мир и спокойствие. А потом произошло нечто непонятное. На третий день пребывания в Чолуле Кортес обвинил всех его жителей в измене и совершил одно из самых жестоких злодеяний в истории конкисты. По его приказу местные правители и сановники собрались во дворе храма Кецалькоатля, а там их схватили и живьем побросали в огромный костер, разведенный у подножия ступенчатой пирамиды. Вслед за этим конкистадоры и их индейские союзники окружили плотным кольцом весь город и принялись грабить и убивать его жителей. Это кровавое побоище длилось три дня.
По самым скромным подсчетам, тогда погибло от 5 до 6 тыс. горожан.
Целью этого злодеяния, если не считать грабежа, было, по-видимому, стремление Кортеса сломить и запугать индейское население Мексики перед решающим броском на Теночтитлан. «Не учини мы расправы, — откровенно признается Берналь Диас, — наша жизнь была бы в великой опасности со стороны отрядов мексиканских (ацтекских. — В. Г.) и чолульских воинов… Расправа… явилась хорошим делом: индейцы Новой Испании (Мексики. — В. Г.) увидели и поняли, что их идолы лживы, так как все их обещания не сбылись…»
В помещении главного храма Чолулы был торжественно водружен христианский крест, а языческие божества низвергнуты со своих пьедесталов.
Таким образом, ограбив и спалив этот некогда богатый город, испанцы двинулись дальше. До столицы ацтеков оставалось менее 80 километров. Будучи неплохим политиком, Кортес никак не мог понять, почему столь могущественный правитель, как Монтесума, в распоряжении которого находятся десятки тысяч воинов и почти неисчерпаемые материальные ресурсы, до сих пор хранит странное молчание и не предпринимает активных мер, чтобы не допустить чужеземцев в свою столицу. Конкистадор просто не верил в искренность дружеских чувств какого-то «варварского царька». Каждый миг он ждал коварного удара в спину. И потому заставлял своих солдат спать по ночам не раздеваясь, с оружием в руках. Но проходили дни, до главного города ацтеков было уже рукой подать, а вокруг по-прежнему все оставалось спокойным.