— Младший оперуполномоченный Миронов, слушаю, — он рявкнул с такой злостью, что на другом конце провода, видимо, испугались. Было слышно, как кто-то шевельнулся у трубки. Миронов уже представлял, как ему начнут нести какую-нибудь ахинею про сломанные почтовые ящики или орущих ночью под окнами дома нетрезвых граждан. Почему никто не понимает, что это работа участкового инспектора? Сейчас он все скажет…
Трубка наконец пришла в себя и робким голосом молодой девушки заговорила:
— Здравствуйте, извините, пожалуйста, за беспокойство. Может я не к вам… если перезвонить, скажите куда…
— В чем дело? — спросил Миронов, смягчившись от нежного голоса в трубке и стараясь придать заботливую интонацию.
— Я подавала заявление о краже. У меня розу украли. Может, что-то прояснилось?
— Розу украли? Из букета?
— Нет, это семейная реликвия. Золотая, старинная. Я приносила фотографию. Не нашли того, кто украл?
— Давайте по порядку. Ваша фамилия? Где украли? Когда украли?
Денис Миронов вспомнил заявление о краже, вспомнил и девушку, которая его принесла. Она подходила к своему голосу, или он к ней. Они дополняли друг друга — голос и внешность — нежные, женственные, мягкие. Стройная, высокая, в джинсах и синем пальто, и глаза тоже синие. Гладкие темно-русые волосы, скрепленные на затылке в низкий «хвост», почти полностью закрывали уши.
Девушку звали Маша, это он тоже помнил. Ему нравилось слушать ее голос, поэтому сразу отвечать не стал, а задавал новые и новые вопросы.
Он все хорошо помнил, но никак не мог заняться поисками пропавшей розы. Появлялись новые неотложные дела, и розу все откладывали «на завтра». «Пора, действительно, заняться ею», — подумал Денис Миронов. И сам для себя даже не понял, про кого именно он подумал — про Машу или про ее розу. Наверное, про обеих — решил он для себя и сообщил трубке следующее:
— Поиски мы ведем, и у нас есть подозреваемые в хищении. Но для уточнения деталей нужно, чтобы вы подошли к нам в отдел.
— Значит, я правильно сделала, что позвонила? — обрадовано спросила Маша, все еще впечатленная суровостью тона, с которым была снята трубка. — Я ждала, ждала, что вы позвоните…
— Конечно, правильно, что сами. Мы же вашу вещь разыскиваем, значит и звонить вы должны. А придете когда? Сегодня в 14.00 сможете?
— Смогу, буду обязательно.
— Скажете дежурному, к Денису Миронову, кабинет 207. До свидания.
Денис повесил трубку и стал искать папку с заявлением и фотографией потерявшейся розы. Надо освежить в памяти. Где она — роза — пропала? Наверное, в кафе. Девушка пошла к антиквару, кажется, потом зашла в кафе, а дома обнаружила, что розы нет. Может, у того же антиквара и забыла? Ладно, разберемся. Сейчас нужно несколько звонков сделать, потом запрос написать.
Денис хотел заняться необходимой текучкой, но дверь открылась, и в кабинете возник Климчук. Он выглядел усталым.
— Привет, День, — протянул он руку. Денис поприветствовал его.
— Что нового? У тебя вид то ли грустный, то ли усталый.
— И то, и другое. Ты ж помнишь, вчера парня нашли убитого.
— Ну и как? Опознали?
— Нет, документов при нем не было. Будем искать по особым приметам: у него на левой руке татуировка с именем Виктория. Знать, бы, кто эта Виктория.
— А может это в честь победы?
— Может и так. Зато у нас есть подозреваемый.
— Молодца, считай — дело раскрыл. Через пару дней, когда примут заявление о пропаже человека, глядишь — и опознает кто-нибудь. Радоваться должен.
— Нечему пока радоваться. Не нравится мне эта история. Вроде бы понятно, кто ему нож воткнул — нашли мальчишку, он точно там был. И время совпадает, и домой напуганный прибежал, и синяки … Сам, правда, не признается, но это дело времени. У меня даже сомнений не было. Но сейчас с его матерью разговаривал. И как-то тяжело на душе. Сам не пойму, отчего. Понятно, что мать всегда будет твердить «не мог мой сын, не мог, не такой…». Вот и засело у меня в голове «мог — не мог». Парнишка этот с виду приличный, о нем в школе отзывы очень положительные. В спортивную секцию ходит — борьба. А тут нож в горло. И какой у него мотив? Не похоже, чтоб он был любителем разборки устраивать.
— Андрюха, ты передохни, пообедай. А потом уже дальше копай. На голодный желудок ни одна здравая мысль не придет.
Денис Миронов поднялся, потянулся, разгибая уставшую спину. Все-таки искать розу приятнее, чем заниматься убийством молодого парня с перерезанной глоткой.