Украинцам была присуща определенная культура употребления алкоголя, которая позволяла им употреблять его с пользой для здоровья и оставаться практически трезвыми, весело проводя время, «развлекаясь». Царские чиновники, описывая в 1785–1787 гг. обычаи слободских казаков на Харьковщине, с удивлением констатировали: «не только женщин, но и мужчин, которые валяются на улице удается редко увидеть… и не потому, что они с детства приучаются к употреблению горячительных напитков, а потому, что пьют маленькими стопками, а выпив, почти что ни в каждом трактире оттанцуют или польский, или малороссийский танец» (229, 192). И действительно, не только танцы, но и музыка и песни издавна играли для наших предков оздоровительную роль. Недаром еще древнегреческий ученый Плутарх с удивлением отметил: «не для того ли скит, когда пьет, притрагивается часто к луку и пощипывает тетиву, чтобы возвратить этим исчезающее от опьянение сознание?» (245, 287). И такую культуру употребления алкоголя наряду с песнями и танцами следовало бы вернуть и сейчас, когда алкоголем по бывшей советской традиции злоупотребляют неподвижно сидя за столом, что часто оканчивается «засыпанием в тарелке с салатом».
Поединок казака с турком. Рисунок Г. Копаченко.
Казаки танцуют. Со старинного рисунка.
Конечно, среди казаков попадались люди со склонностью к пьянству. Но казацкое общество относилось к этому очень строго. За пьянство во время похода казака обязательно ожидала смерть. Казаки не жаловали пьяниц и в мирное время. О наказании за пьянство у казаков я писал в «Тайнах боевых искусств Украины», но хочу добавить такой факт времен создания Черноморского казачества после разрушения Запорожской Сечи. Когда казак пропивал в мирное время свое оружие, одежду или коня, перед походом ему выдавали новое, но прилюдно пороли нагайками: «Иной казак догуляется до того, что пропивает одежу, коня и сбрую; а тут поход на носу висит. Что же ему бедолаге делать? А иной раз таких там многовато найдется. Начальство, зная их удаль, велит порасписывать то, чего не достает. И дают тот список старшему. Старший велит по тому списку сделать закупку, — не знаю, за чьи то деньги, наверно за общественные, а дальше, перед походом, поставят в один ряд коней, закупленных по списку, раскладут амуницию; а в другом ряду, напротив, построят горемык, которые пропились; по списку вызывают: Грицько Тараня, или Демян Пуля, а ну, давай сюда! Ну и вызванный выходит; «это, говорит старший, тебе конь, это сбруя, а это амуниция; а чтобы ты умел беречь свое добро, та не забыл мой наказ, то дайте ему хлопцы, на память пятьдесят там, или сто плетей; это он лучше запомнит». Как хлопцы начнут стегать, — то аж перья летят. Потому что за такую проштафность казаки бьют не жалея. Вот, как отбудет свое бедолага, то встанет и еще поклонится старшему и поблагодарит за науку; старший же прочитает ему длинную нотацию. — Затем за другого; да так переберут до последнего; когда расправу и раздачу окончат, то тогда помолятся Богу, сядут на коней, гаркнут хорошую песню — и марш в дорогу» (306, 37).
Проводы на войну. Со старинного рисунка.
2. Тайна киевской фрески
В книге «Тайны боевых искусств Украины» я дал изображение фрески из храма св. Софии в Киеве, которая известна в украинской и мировой историографии под названием «Охота на медведя».
Мой отец, внимательно просматривая книжку, спросил меня, нет ли у меня сомнений относительно этого изображения; он считал что тут изображен никак не медведь, а другой сильный и опасный хищник — росомаха. На это указывает внешний вид (форма тела, специфическая морда, наличие хвоста), так и манера ведении боя (потому что медведь, нападая, становится на задние лапы и, подняв передние лапы, атакует врага). Росомаха, на первый взгляд, напоминает небольшого медведя с хвостом. Недаром зоологи вначале считали ее самой ближней родственницей медведей. Только потом внимательное изучение росомахи позволило ученым отнести ее к семейству куницыных. Показывал я эту фреску и другим охотникам, которые были в Сибири, видели росомах, и все они единогласно подтвердили мысль моего отца. Стоит сказать, что мой отец, Богдан Александрович Каляндрук, в тринадцатилетнем возрасте был выслан в Сибирь, в глухую тайгу.
Охота на росомаху. Фреска Софиевского собора. XI в.
Охотник Богдан Каляндрук. Сибирь. Тайшет. 1956 г.