У Вити от удивления округлились глаза. Он наклонился к сидящему у костра Диме и шепнул на ухо:
— Вместо пшена засыпал соли!
А вода продолжала кипеть, и под пеной не видно было, что варится. Дедушка запуская глубоко ложку медленно помешивал, а сам нет-нет да и посмотрит на ребят.
— Дедушка, а ты попробуй, каша-то не солёная, — сказал Витя, зажимая рот, чтобы не рассмеяться.
— Не может быть, — и дедушка, поднеся к губам ложку, громко потянул в себя содержимое. — В меру, внучек, и, кажись, готово, — добавил, он, аппетитно причмокивая губами.
Витя и Дима разразились громким смехом.
— Ещё, ещё попробуй, — приставали они.
— Зря смеётесь, кушанье — на славу!
— Какое же это кушанье из одной соли и кто его есть будет?!
— Найдутся желающие!
Дедушка вырубил колышек, вбил его между корнями толстой берёзы, близ ствола, но сейчас же вытащил и в образовавшееся углубление вылил из котелка горячий рассол.
Ребята ничего не могли понять. А дедушка Гордей, чтобы не дразнить их любопытство, пояснил:
— У меня здесь в лесу живут любители такого кушанья, беда только с ними — не умеют есть из котелка.
— А кто они? — спросил Дима.
— На четырёх ножках, при фартучках, мордочки симпатичные, ходят неслышно и очень пугливые.
— На четырёх ножках?.. При фартучках… — шептал, раздумывая Дима. — Вы сядьте, дедушка, вот здесь на корень, сами же говорите, что в ногах правды нет, и расскажите подробно, кто они и когда придут.
— Вот уж когда придут — точно сказать не могу, но скоро, а кто они — сами увидите.
— Ты так глубоко залил рассол, что они и не найдут его, — вмешался Витя.
— Найдут!
— А как мы их увидим?.. Они дикие, большие? — допытывался Дима.
— Мы тут поблизости, на том пригорке, сделаем скрадок, загородку маленькую из веточек. Как только они начнут сюда ходить лакомиться, вы засядете в скрадке и будете наблюдать. Много интересного увидите! Это будет ваш первый пост. Всё, что вы здесь подсмотрите, — запишите в дневники.
— Зачем же на открытом месте?! Лучше в лесу… — посоветовал Витя.
— Нет, внучек, скрадок надо делать всегда ниже солонцов, будь то в логу, в долине или на берегу. В ясные ночи, кажется, тихо, а на самом деле воздух движется вниз по течению реки или ручья и уносит с собой «дух» охотника. Бывает так, что зверь подойдёт вплотную к скрадку, а который и отдыхать рядом ляжет. Если же мы устроим скрадок выше солонцов, то сразу зверя угоним, чутьё у него хорошее.
На намеченном пригорке старик вбил два колышка с рогульками метра на полтора друг от друга и на полметра высотою. Витя и Дима натаскали веток. С каким усердием они работали! Наконец-то предстоит «настоящее» таинственное приключение!
Скрадок терялся среди высокой травы.
Когда всё было закончено, дедушка присел в нём, как бы примеряя, хорошо ли всё сделано.
Варакушка
Дедушка накинул на спину котомку, ещё раз хозяйским глазом осмотрел скрадок, рощу и направился через луг.
Ребятам хотелось скорее попасть в лес. Сколько времени можно было ходить около него?! Но у родника дедушка остановился.
— Что же вы мне не напомните про обед! — обратился он к ребятам. — Тут вот расположимся под кустом, закусим и запьём ключевой водичкой. Хороша она: из земли пробивается, холодная да прозрачная!
Родник вытекал из-под густых корней склонившейся над ним ольхи. Словно расплавленное серебро, вода тонкой струйкой сбегала по чёрной земле и терялась в густом травостое луга.
Вите и Диме ещё никогда не приходилось обедать на траве у родника!
Дедушка, усевшись на полусгнившей колоде, подтащил к себе котомку, достал хлеб, банку с мёдом, узелок с солью, пучок зелёного лука и перерезанного на три части окуня. Всё это он разложил перед собой. Затем зачерпнул в кружку воды и стал резать сало.
Витя лежал рядом на животе, подпирая кулаками подбородок. Мальчик внимательно следил за дедушкой и глотал слюну. Перед его носом дедушка Гордей отрезал белоснежные кусочки сала! Они аппетитно свёртывались и бесшумно падали на большой, обмытый в роднике лист борщевика, служивший скатертью.
А Дима разломил хлеб на три части: больший кусок отложил дедушке, а два оставшиеся положил возле Вити, но так, что румяная, поджаренная горбушка оказалась ближе к нему.
Ели молча, дружно — голод не любит разговоров. Слышно было, как работали челюсти и как жадно губы тянули воду из кружки, ходившей беспрерывно по кругу.
А дедушка продолжал расхваливать воду: