— Садитесь и замрите, чтобы даже комар вас не заметил, — предупредил ещё раз дедушка Гордей. Расселись: слева Дима, посредине Витя, а дедушка полулёжа примостился в правом углу. В просвете скрадка была хорошо видна берёзовая роща, край луга и стена старого леса.
Медленно надвигалась ночь. В сумерках исчезали деревья и кусты. Сглаживались очертания далёких гор. Небо всё больше темнело, ярче разгорались звёзды.
Ребята прислушивались к тишине: не хрустнет ли близко веточка под тяжёлыми лапами зверя, не зашумит ли трава.
Вдруг долетел не то стон, не то вой. Ребята насторожились.
— Боо-у… боо-у… боо-у… — продолжало доноситься.
— Выпь подружку зовёт… — прошептал дедушка, бросив взгляд на реку.
И снова наступила напряжённая тишина,
— Трррр-трр-трррр… — затянул козодой, бесшумно появившись у края берёзовой рощи.
На солонцы никто не приходил. Всё чаще закрывались глаза.
Вдруг в глубине рощи мелькнула серая тень. Все замерли. Дима почувствовал, как часто забилось у него сердце.
Вот снова всколыхнулась трава, и кто-то встал свечой.
— Видишь, видишь, — шепнул Витя, сильно толкая дедушку Гордея локтем.
Тот поймал его за ухо, потрепал легонько, на этом «разговор» закончился.
Серая тень зашевелилась, прыгнула раз, другой… У толстой берёзы она остановилась и, пугливо оглянувшись, припала к лунке с солью.
Теперь Витя и Дима ясно видели силуэт зверя, слышали чавканье.
— Заяц, — шепнул дедушка.
Ребята удивились. Таким большим показался он им ночью. Посторонний звук, почти неуловимый для слуха дедушки и ребят, заставил зайца насторожиться. Заяц мгновенно поднялся на задние лапы и, замирая, прислушался. Но звуки не повторились, и он снова припал к лунке.
Над рощей показалась луна. Медленно выплывала она, освещая землю холодным светом. Бледные лучи, пробравшись сквозь листву, осветили солонцы. Теперь ребята ясно видели, как заяц, подняв морду, с наслаждением шлёпал губами, взбивая в пену солёную слюну. Витя и Дима, напрягая зрение, старались рассмотреть его. Ноздри и уши у зайца всё время шевелились.
Большие и круглые глаза беспокойно поглядывали по сторонам.
Вдруг он отскочил и, приподнявшись на задние лапы, посмотрел, в сторону леса. Ребята тоже повернулись туда. На зелёной глади луга никого не было видно. Однако заяц ещё больше насторожился и даже сделал два прыжка от солонцов, да так и застыл, повернув голову к лесу. А на клеверную поляну, метрах в десяти от скрадка, выскочил бойкий зайчонок. Он торопливо осмотрелся и исчез в траве. Но сейчас же появился в сопровождении уже трёх таких же шустрых малышей, как и он сам. Увидев на солонцах себе подобного, зайчата все разом встали на задние лапы и застыли в такой позе.
Взволнованные юные натуралисты продолжали наблюдать.
Около маленькой берёзки колыхнулась трава. Никто из зайчат не пошевелился, не оглянулся. Когда возле них появилась старая зайчиха, бойкий зайчонок вдруг оглянулся, как бы спрашивая: «свой?», и смело запрыгал, подбрасывая зад.
А остальные зайчата набросились на зайчиху, они преградили ей путь и явно принуждали прилечь и покормить их. Но зайчиха упорствовала, мотала головой.
Заяц всё ещё стоял у солонцов. Он с явным любопытством следил за малышами, но стоило зайчихе приблизиться, как он подскочил к ней и, загородив проход к лунке, встал на задние лапы. Зайчиха тоже поднялась и быстро-быстро замахала передними лапами, как бы пытаясь ударить зайца по мордочке.
— Дедушка, да ведь они по-настоящему дерутся! — захлебываясь от восторга, шептал Дима.
Дедушка Гордей, улыбаясь, кивал головой.
После необычного упражнения старая зайчиха полизала лунку; полакомились солью и малыши,
Никто из них не заметил скрадка. Но долго оставаться на открытом месте было опасно.
Ночью всюду враги шныряют хитрые и ловкие. Вот почему старая зайчиха решила скорее убираться от солонцов. Следом за ней тронулись и остальные. Срывая по пути листочки, они оставляли на траве мазки солёной слюны.
— Дедушка, почему зайчата не заступились за мать и не набили зайца? — спросил Дима.
— Это может быть и не их мать.
— Как не их?
— А так! Зайчат кормит не только мать, но и другие зайчихи. Сообща выкармливают малышей, — ответил дедушка Гордей.
— Разве так бывает?.. — допытывался Дима.
— Значит бывает. К примеру сказать, бежит зайчиха по лужайке, видит — зайчата играют, не свои, чужие, возьмёт и угостит их молоком!
Может быть она не различает, где свои, где чужие, всех и кормит.
Стоял тот глубокий час ночи, когда особенно хочется спать и когда необычно тихо бывает вокруг.