— Вздремните немного, а я посижу, — предложил старик.
— Если кто-нибудь придёт, ты разбуди нас, — просил, завёртываясь в одеяло, Витя.
Дедушка следит за берёзой. Он кого-то ждёт. Но голова его всё больше тяжелеет, всё чаще обрываются мысли. Ещё несколько мгновений борьбы. И вот дедушка Гордей, склонившись к ребятам, тоже спит.
За краем леса спряталась луна.
…Около старой засохшей лиственницы слышится осторожный шорох. Он доносится от молоденькой сосенки. Это колонок разыскивает спрятанный кусок утки. Кто посмел выбросить его похоронку из-под колоды? Кто утоптал мох? Зверёк прислушивается, передвигается неслышно, то замирает, то, приподнимаясь, всматривается в темноту. А запах утки всё сильнее раздражает, манит колонка. Он ползёт, глаза горят злобой, мечутся по сторонам. Вот он вытянул шею, прислушался — и в два прыжка оказался возле колоды. Схватив кусок утки, потащил его в лес, и всё стихло.
Осторожно появляется около лиственницы косуля.
Осмотрелась, обнюхала воздух, прислушалась и, не двигаясь с места, стала щипать траву. Только после этого на лужайку выскакивают два телка. Они бегают, друг за другом, прыгают, но далеко от матери не уходят.
Срывая верхушки сочной травы, косуля медленно подвигалась к лесу.
Вдруг она остановилась, с каким-то беспокойством обнюхала объеденный листочек. Острое чутьё зверя уловило запах соли. Его оставила зайчиха, которая пробегала тут в полночь. Ещё какую-то долю минуты косуля стояла, всматриваясь в темноту, потом вместе с телятами бесшумно побежала по обратному следу зайчихи.
На востоке уже нарождался день. Из-за далёких гор надвигалась чуть заметная полоска света. Лес просыпался.
— Пить-пойдём… пить-пойдём… пить-пойдём… — кричал звонко перепел.
Пробудился и коростель.
— Трр… трр… трр… тр… — тянул он долго и однообразно.
Подали свои голоса и жители далёкого болота. То прорвётся голос журавля, то гнусавый крик чибиса:
— Чьи-вы… чьи-вы… чьи-вы…
Косулю эти звуки предупреждали, что ночь на исходе и нужно торопиться. Лёгкими прыжками животное продвигалось вперёд. Рядом с матерью бежали черноглазые телята. Они иногда останавливались и, вытягивая свои маленькие мордочки, прислушивались. Им нужно было приучиться распознавать опасные звуки.
— Уху… уху… — прокричал громко филин, увидевший зверей.
Мать остановилась, а телята, подбежав к ней, стали испуганно поглядывать в сторону леса.
— Уху… уху… — донёсся оттуда неприятный крик ночного хищника.
Через несколько минут косуля оказалась на солонцах. Заячий след не обманул её. Она припала к лунке и жадно ела землю, пропитанную солью. Но чем глубже становилась лунка, тем больше мешали корни берёзы. Косуля била по ним копытами, стараясь расширить проход.
Эти-то удары и разбудили дедушку Гордея.
Он приподнялся и осторожно выглянул из скрадка.
— Проснитесь, слышите, — будил он шёпотом ребят, — звери пришли на солонцы, с фартучками.
Витя и Дима проснулись.
— Тихо… — предупредил их старик и пригрозил пальцем.
Ребята припали к щели скрадка.
Сквозь поредевший мрак ночи яснее обозначались деревья.
Телята носились вокруг солонцов или, подбежав друг к другу, становились на задние ноги и угрожающе трясли своими маленькими головками. А мать, наевшись соли, долго чмокала губами. Пощипывая траву, она подходила совсем близко к скрадку, Тогда натуралисты хорошо различали её чёрные глаза, любовались тоненькими ножками, золотистым цветом летней одежды. Лёгкий ветерок отгонял вниз от скрадка запах человека, и животное спокойно кормилось.
А заря все больше и больше разгоралась. День ещё не начался но небо, лес и луг были уже залиты тем мягким светом, который предшествует появлению солнца. Воздух в эти минуты приобретает хрустальную прозрачность, а звуки — необычную чистоту.
Но вот телята захотели есть. Они подбежали к матери, один справа другой слева, и, опустившись на коленки, стали сосать молоко. Ребята видели, как усердно они взбивали мордочками вымя.
Вдруг все разом всполошились. То ли уловили посторонний звук, то ли набросило запах врага. Звери, приподняв головы, посмотрели в сторону болота.
— Бэк… бюк… — раздался предупредительный крик косули.
Мгновение, и животные, сверкая белыми фартучками, уже мчались по берёзовой роще.
Дедушка вскочил и долго присматривался, пытаясь угадать, кто спугнул косуль. Его лицо вдруг стало серьёзным, глаза застыли на каком-то предмете.