– И что это за карта? С кладом? Неужели нам так повезло?
– Вполне вероятно, – согласился Юра. – Посуди сам. Письмо из Америки. Кто его написал? Наверно, сбежавший во время революции богач. Сокровища вывести он не смог и спрятал в своем имении. Затем прислал это письмо с картой кому-нибудь из родственников.
– Так они, может быть, уже все нашли.
– Очень может быть. Но может быть и так, что они не догадались заглянуть внутрь конверта. Я даже в этом уверен.
– Почему?
– А ты бы догадался?
– Нет, вряд ли.
– Вот и я об этом.
– Круто. Значит…
– Значит вполне возможно, что сокровища еще на месте.
– Но что это за карта?
– А вот это нам предстоит узнать.
– Разве ты не знаешь?
– Откуда? План очень подробный. Масштаб говорит, что речь идет максимум о квадратном километре.
– Тогда фиг два мы найдем! Столько лет прошло.
– Найдем, если сумеем прочитать молочный текст. Завтра я им займусь. А сейчас у меня уже мозги плохо работают. Надо дать им восстановиться.
– Три часа уже, – согласился Лешка, зевнул и стал ставить для себя раскладушку. – Хорошо, что завтра воскресенье и в школу не надо.
Через несколько минут они уже спали как убитые. Лешка во сне видел Наташу Воронцову и все пытался ей сказать о своих чувствах, но вместо этого у него почему-то вырывалось стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». Наташа укоризненно качала головой и говорила, что пятерку ему за такое чтение Анна Геннадьевна, их учительница по литературе, никогда не поставит. А Цветкову снились колонки цифр и букв, различные ребусы и загадки. Он даже во сне пытался разгадать таинственный шифр на конверте несчастного старика.
Глава третья
Поиски начинаются, появляются таинственные строки, а также выстраивается первая версия
Лешка проснулся очень поздно, на часах было почти одиннадцать, а когда он вспомнил, что ночует у друга, то ему стало стыдно, что он такой соня. Помятый и лохматый, с опухшими со сна глазами, он сел на раскладушке и стал потягиваться.
Юра, аккуратный и свежий, уже сидел перед компьютером и стучал клавишами, рядом с ним стояла большая кружка с кофе, а сбоку на столе гудели сканер и принтер.
– Проснулся? – не оглядываясь, спросил он.
– Угу, – ответил Лешка. – Чего не разбудил?
– Я сам только час назад встал и сразу занялся нашей проблемой.
Лешка оживился:
– Письмо написал?
– Конечно! Самые простые дела я всегда делаю в первую очередь, чтобы потом не отвлекали от интересных задач. Ты сейчас возьмешь чистый белый лист, чернильную ручку и перепишешь его самым красивым почерком, на который ты только способен.
Юра протянул Лешке распечатку. Тот прищурил глаза и вгляделся в текст, забубнил:
– Я вам пишу, сударыня, чтобы в этих строках выразить все то, что накопилось в моей душе по отношению к вам… Что за чушня?
– Это не чушня, – обиделся Юра, – я стилизовал письмо под эпистолярный жанр времен Александра Сергеевича. Вот увидишь, это сработает.
– Ты думаешь?
– И ты еще сомневаешься? Давай переписывай.
– Ладно. Я потом. Сейчас мне ничего делать не хочется. Я еще не проснулся как следует. К тому же гусиных перьев нет.
С этими словами Лешка опять упал на раскладушку и еще некоторое время лежал, моргая глазами и разгоняя остатки сна. Потом не спеша надел джинсы и майку с Цоем, рукой пригладил волосы, еще раз широко зевнул и вдруг вспомнил, что с ними произошло вчера, и сразу окончательно проснулся.
– Юран, а как там у тебя дела с шифром? Разгадал?
– Мне приятно сознавать, что ты так высоко оцениваешь мои скромные способности, – ответил Юра. – Но я только еще на подходе. Пока изучаю различные методы и способы шифрования и дешифрования. Если мне удастся понять, в чем заключается наш шифр и определить ключ, то думаю, дальше все дело техники.
– Дай мне карту посмотреть.
– Возьми, – и Юра протянул Лешке распечатку отсканированной карты с конверта.
Леша стал ее изучать. В картографии он разбирался слабо, но, тем не менее понял, что перед ним какой-то населенный пункт, рядом с ним через поле слева лес, а справа еще что-то.
– Что это за крестики? – спросил он у Юры.
– Это не крестики, а православные кресты. Думаю, что это кладбище.
Между кладбищем и лесом был длинный дом, к которому от населенного пункта шла стрелка. На всей карте была только одна едва различимая надпись. «Галина». Надпись была под крестом, который находился в населенном пункте, под ним был будто холмик.