— Эй, я не это имела в виду! Ты что, думаешь, я променяю своего Майка на кого-то? Ни за что на свете!
— Ого! Любовь? — Кэндис рассмеялась — беззлобно, радостно как-то. Конечно, она подтрунивала над подругой, но ей и вправду так хотелось, чтобы Глория влюбилась, влюбилась по-настоящему, всей душой...
— Да ну тебя! — воскликнула Глория, но как-то неубедительно.
Кэндис, чуткая, поняла, что дальше «дожимать» тему не стоит. Не сейчас, не в таком тоне, по крайней мере.
— Скажешь тоже, — проворчала Глория и включила музыку погромче — обозначила конец разговора.
Так получилось, что пикник организовали, и организовали без Кэндис, однако ее участие или неучастие даже не обсуждалось. В девять часов утра в воскресенье Глория позвонила и сообщила, что через час заедет за ней. Кэндис, которая в это время еще спала, пусть не сладко, но хоть как-то, воспротивилась такому повороту событий и попробовала послать Глорию к черту, но не тут-то было: Глория сказала, что к черту не пойдет, ей там не нравится, и передала трубку Майку, который вежливо поздоровался и в красках описал, как будет хорошо там, куда они поедут, а потом трубку взял Брэндон, пожелал ей доброго утра, славного пробуждения и отличного дня и сказал, что возьмет с собой камеру в надежде поснимать ее.
После этого Кэндис стало совсем не до сна, будто кто-то нажал на спусковой крючок, и внутри нее распрямилась пружинка, прежде сжатая до предела, и пружинка эта освободила гигантское количество энергии, и теперь ей нужно куда-то ее вложить — чтобы не взлететь на воздух.
Потом трубку снова взяла Глория, по-видимому, вышла из комнаты и шепотом назвала Кэндис адрес, по которому ей нужно быть через пятьдесят минут.
— Машину поставь где-нибудь поблизости, сама стой у подъезда. И обязательно скинь мне эсэмэску, когда будешь на месте!
— Хорошо, договорились!
У Кэндис будто алую кровь подменили золотистым шампанским и по венам бегали веселые пузырьки.
— Да здравствует конспирация! — провозгласила Глория и повесила трубку.
Так. Отлично. Спасибо Глории, выбрала место относительно недалеко от ее дома, не придется долго мотаться по дорогам. Есть время принять душ, причесаться и одеться. Позавтракать она уже не успеет, но ничего страшного: учитывая, сколько сладкого, острого, мучного и прочего недозволенного она поглотила за эту неделю, пропуск воскресного завтрака не грозит ей ни голодным обмороком, ни даже головокружением.
Кэндис приступила к выполнению плана и метнулась в душ.
В назначенное время Кэндис стояла у подъезда восьмиэтажного жилого дома «средней наружности». Чистенько, приятненько, ничего не бросается в глаза. В таком доме вполне могла бы жить молодая журналистка из серьезной газеты. Которой помогают родители.
На ней были голубые джинсы, черно-красная обтягивающая футболка и короткая черная куртка. Она сделала очень аккуратный макияж в нейтральных тонах, только ресницы ярко подчеркнула тушью, а волосы собрала в хвост на затылке. Глядя на свое отражение в стеклянной витрине магазина, Кэндис думала, что в нее легко можно влюбиться. Она выглядела лет на пять моложе самой себя, и ей это нравилось. Есть вещи, которые она недоделала в юности. Пора исправлять ошибки.
С чего бы начать?
Может, ей необходимо завести случайный роман? Построить глазки Брэндону дождаться момента, прикоснуться к нему будто бы невзначай...
Ну и дальше по нарастающей. Держаться за руки, смеяться, целоваться и обниматься...
Додумывать эту мысль Кэндис не стала — с нее хватило и поцелуев. Она представила себя в объятиях Брэндона, представила его глаза близко-близко от своего лица, первый миг, когда губы соприкасаются, — и вспыхнула, будто ее окатила волна жидкого пламени.
Как назло, именно в этот момент рядом с ней притормозила машина, и машина эта оказалась знакомой — она принадлежала Глории. Глория опустила стекло:
— Привет, подруга! Давай залезай, и пошевеливайся, нас ждут великие дела и приключения!
— О да! — нарочито громко воскликнула Кэндис и очень пожалела, что от взглядов Глории, Брэндона и Майка не скрыть своего пунцового лица.
— Нет, я все-таки сделаю это, как в старых фильмах! — раздался голос Брэндона. Он вышел из машины и элегантным жестом открыл дверцу. — Прошу, мадемуазель.
— Спасибо. — Теперь Кэндис порадовалась, что дальше краснеть уже некуда, и села на заднее сиденье, понимая, что сейчас он сядет рядом с ней.
Все ее фантазии про легкомысленный романчик улетучились. Кэндис думала только о том, как сохранить душевный покой.
— Привет, Кэндис, подруга Глории! — Майк ослепительно улыбнулся.