Они возвращались домой на машине. Мистер Барлоу отпустил шофера и потому вел сам.
— Мам, ну чего ты....
— Этот вопрос я хотела бы задать тебе! Джеймс — уважаемый и весьма достойный уважения человек. А ты? Глядела на него волком, не улыбнулась лишний раз, не пошутила! Тебе трудно было?
— А зачем?
— Как зачем?! Это же... очевидные правила приличия.
— Мама, не надо меня за него сватать, — устало вздохнула Кэндис.
— Да кто тебя сватает?! Я всего лишь пекусь о благе семьи. О том, чтобы моих детей сочли воспитанными молодыми людьми, о том, чтобы отец заполучил партнера, чьи деньги ему необходимы...
Она права. А ты, Кэндис, всего лишь маленькая эгоистичная трусиха.
— Мам, прости. И не обращай внимания. Маркус меня испортил.
Миссис Барлоу шумно засопела, но спорить не стала. Оно и понятно. Девочка пережила такую психотравму... Много ли с нее спросишь?
Однако в представлении миссис Барлоу, по-видимому, осада была лучшим способом ведения войны и достижения цели. И потому она решила взять дочь измором.
Момент для следующей атаки она выбрала как нельзя более удачный — на следующее утро: Кэндис как раз расслабилась под руками массажистки. Миссис Барлоу наслаждалась стоун-массажем тут же, но расслабляться она и не думала, отчего ее массажистка, мисс Крок, непрестанно ворчала — правда, по-умному себе под нос.
— Кэнди, что ты думаешь о Джеймсе Сидни? — полюбопытствовала миссис Барлоу с напускной небрежностью.
— Мм?
— О Джеймсе. Как он тебе?
— Никак. Я бы предпочла держаться от него подальше. И не разговаривать о нем во время такой приятной процедуры... — простонала Кэндис.
— Кэнди, ну что ты... Не говори только, что из-за этого мерзавца Доннари ты намерена умереть старой девой!
— Мам, мне это не удастся, даже если я очень захочу! — Кэндис рассмеялась. — Я уже давно не девственница.
— Кэнди, ну что ты такое говоришь! — смутилась миссис Барлоу.
— Правду, мама, исключительно правду.
— Ты очень приглянулась Джеймсу. Это я тебе как опытная женщина говорю.
— О, я очень рада, это крайне лестная оценка моих достоинств, но давай не будем больше о нем! Я всей душой желаю папе успеха — с ним ли, с кем-то другим, — но слушать про Джеймса Сидни я не хо-чу! — Кэндис приподнялась на локтях. Ее глаза метали молнии. Получасовой труд массажистки прошел впустую.
— Ты невыносима!
— Мама, ну что ты, я такая же, как ты!
— Вот уж не надо! Если бы я была такой недальновидной, как ты, я бы ни за что не вышла замуж за твоего отца и вас с Джереми не было бы и в помине!
— А я думала, ты вышла за папу по любви, — поразилась Кэндис.
— Да, по любви, но бывает любовь умная, а бывает безрассудная. Молись, чтобы тебя миновала вторая.
— Хм. А мне кажется, любовь — она и есть любовь, — задумчиво проговорила Кэндис.
— Ох, только не говори, что собралась проверять правдивость поговорки «с милым рай и в шалаше»! Влюбишься в какого-нибудь голодранца — отец с тебя три шкуры спустит, а его вообще в порошок сотрет. Тоже мне... Будь умной, дочка, и тогда в жизни тебя ждут успех и процветание.
Кэндис не ответила, только спрятала лицо. Ей не хотелось, чтобы мать увидела, какая бледность разлилась у нее по щекам и какое затравленное выражение появилось во взгляде.
10
Она была возмущена до крайности. Еще немного, и она просто лопнет от возмущения, как воздушный шарик!
Кэндис постучала ножом по столу. Нет, на шарик она не похожа. Скорее уж набросится на официанта и разделается с ним при помощи подручных предметов. Хотя при чем тут официант? Нужно, справедливости ради, все-таки дождаться Глорию.
Брэндон приглашал ее на ланч, и она согласилась, и они даже сумели договориться о месте — а это было нелегко, уж поверьте! — но тут позвонила Глория и, драматически задыхаясь, попросила Кэндис о встрече. Срочной. Потому что дело не терпит отлагательств. И если она, Кэндис, откажется, то будет до конца жизни жалеть, что не выслушала подругу в этот невероятно красивый и такой трагический апрельский день...
В общем, Кэндис, конечно, согласилась и примчалась в итальянский ресторан, где они обычно встречались с Глорией, аж за пятнадцать минут до назначенного времени.
Она ждала уже больше получаса.
А Глория все не шла и на звонки не отвечала.
Сначала Кэндис скучала. Потом взялась заказывать закуски. Потом стала нервничать. Потом вскипела возмущением. И в конце концов испугалась не на шутку. Кто знает, что могло приключиться с Глорией по дороге сюда? В каком состоянии она садилась за руль?