Нет, глупости! Кэндис взяла себя в. руки и огляделась. Она лежала на низкой тахте в едва освещенной комнате. Комната была вся — стены, мебель, потолок и даже отчасти пол — в фотографиях. А фотографии все были черно-белые.
— Мамочка, — жалобно сказала Кэндис. Собственный голос показался ей невразумительным в этом монохромном царстве.
Может, это какой-то специальный ад? Для тех, кто напивается до потери сознания на открытии фотовыставок — смешно сказать, с одного глотка мартини, пусть и неумеренно большого!
Помнится, она что-то там обрушила, и было битое стекло...
Осколков она не обнаружила. Размеры помещения ее удивили — это был вовсе не тот выставочный зал, в котором она запомнила себя в последний раз. И если это не царство Морфея и не ад, то это какое-то другое помещение, куда ее перенесли.
Морфей, Морфей... Морфей?!
Кэндис вспомнила мужчину, чье лицо впечаталось ей в память перед «выходом в открытый космос». Глории поблизости не было. Ни тогда, ни теперь. Значит, существует вероятность, что она не имеет никакого отношения к тому, что Кэндис сейчас находится здесь. А вдруг ее похитили?!
Эта мысль придала ей прыти. Она вскочила на ноги, пошатнулась, но удержала равновесие и двинулась к приоткрытой двери, через которую лился свет.
За дверью оказалась кухня-гостиная — что приятно, в естественной, полнокровной цветовой гамме. За столом сидел с книгой ее недавний знакомый по прозвищу Морфей.
То есть, конечно, никакой не знакомый. Кэндис поняла, что эта мысль отзывается в ее душе скребущей досадой. Она попыталась объяснить себе, что это только потому, что некультурно это — оставаться наедине с мужчиной, имени которого ты даже не знаешь. Тем более — у него дома. Боже, что скажет мама?!
У Кэндис подкосились колени, она схватилась рукой за дверь. Дверь заскрипела, словно завыла, и угрожающе поползла назад. Кэндис ойкнула, мужчина за столом вздрогнул — и они встретились взглядами.
Кэндис плохо представляла, что делать в подобной ситуации. Единственное, что пришло ей на ум, — бежать. Но бежать было некуда. Черт, бред какой-то. Она и так уже все последние дни живет в каком-то безумии...
— Привет, — решительно сказала Кэндис, совершенно не зная, чего ожидать от своего визави. Может, он Синяя Борода?
— Привет. Как ты?
— В порядке, — отозвалась Кэндис.
Мужчина взглянул на нее с сомнением.
— Меня зовут Брэндон. Брэндон Лукас. А тебя, я знаю, Кэндис.
Кэндис укрепилась в мысли, что он — похититель-маньяк.
— Принести вам что-нибудь?
Вопрос был настолько неожиданный, что Кэндис хихикнула. Да, ее новый знакомый обаятелен, но вовсе не так, как Энтони Хопкинс в «Молчании ягнят». На вид ему было лет тридцать. Высокий, мускулистый, с густой шевелюрой и коротко подстриженными бородой и усами, он выглядел очень мужественно. Воплощение гибкой, дикой, молодой силы. И если бы не спокойно-задумчивый взгляд, Кэндис решила бы, что он больше всего похож на средневекового воина, и ему очень не хватает доспехов, меча и щита, а ей, как честной женщине, нужно любой ценой спасти свою честь...
Нет, черт подери, она опять заваливается в бред!
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Кэндис, стараясь сохранить остатки самообладания. — Где Глория? — спросила она без особой надежды.
— Вышла прогуляться с моим братом.
Ну точно маньяк! Какой брат? С кем бы Глория пошла гулять — Кэндис бросила взгляд на наручные часы — в половине третьего ночи?!
— Я бы тоже хотела прогуляться, — зло сказала она и огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого.
— Ты уверена? — с сомнением спросил Брэндон. — Прости, но выглядишь ты не очень.
Кэндис едва не взорвалась от возмущения. Да как он смеет?!!
— Как я здесь оказалась? — спросила она, подбираясь поближе к массивной вазе дымчатого стекла.
— Вот видишь. На выставке тебе стало плохо, помнишь?
— Да. Смутно.
— А моя квартира как раз над выставочным залом...
— Почему Глория не отвезла меня домой?
— Она сказала, что у тебя могут быть проблемы с родителями, если ты... явишься домой в бессознательном состоянии.
Кэндис усмехнулась: что правда, то правда. Уж лучше совсем не ночевать дома, чем появиться там в недостойном виде.
— И у нее тоже — если она притащит подругу. Опять-таки в бессознательном состоянии. И вот — ты здесь. По счастью, среди гостей был врач, он осмотрел тебя, сказал, что все в порядке, только нужно отдохнуть.
— Я ничего не понимаю. — Кэндис села в кресло с таким видом, будто установила американский флаг на Луне.