«Ныне Господь Бог пришествием вашим усердное желание исполнил православия нашего, еже совокупитися во едино Малой и Великой России и быти под единою великодержавною, благочестивого царя восточного крепкою рукою», – говорил послам переяславский протопоп.
То же самое, хотя и другими словами, повторил прибывший в Переяслав через день Богдан Хмельницкий. «Якоже древле при великом князе Владимире, также и ныне сродник их, великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Русии самодержец, призрил на свою государеву отчину Киев и всю Малую Русь милостью своею, – произнес гетман. – Яко орел покрывает гнездо свое, тако и он, государь, изволил нас принять под свою царского величества высокую руку».
А на следующий день на Переяславской Раде «весь народ возопил: волим под царя восточного, православного!.. Боже утверди, Боже укрепи, чтоб есми во веки вси едино были!»
Позднее царские посланцы объезжали Малороссию, принимая у населения присягу. И повсюду народ выражал великую радость по поводу состоявшегося соединения.
Был ли здесь какой-то обман? Нет. Изначально договаривались не о военном союзе, а о переходе в подданство. Того же принятия в подданство настойчиво добивался Богдан Хмельницкий с самого начала освободительной войны 1648–1654 годов. А еще раньше, до Богдана Хмельницкого, о том же просили казацкие гетманы (начиная с Криштофа Косинского), киевские митрополиты (Иов Борецкий, Исаия Копинский) и многие тысячи простых людей, переселявшихся в пределы Русского государства. Воссоединение с Великой Русью действительно являлось вековой мечтой малорусского народа.
Обманулись ли малорусы в своих надеждах на русского царя? Тоже нет. «Царь ничего не обещал в момент присоединения, зато потом оказался чрезвычайно щедр к новым подданным, – писал замечательный русский историк Николай Ульянов. – Казацкий реестр увеличен был до небывалой цифры 60 000 человек; ранговые маетности, наделение казачества землей, войсковое устройство, войсковой суд и обычаи, – все было оставлено по-прежнему… Не было почти ни одной казацкой просьбы, которую бы Москва не удовлетворила, так что даже запорожцы, особенно напоминавшие гетману, дабы он смотрел в оба и не попался впросак при переговорах с боярами, – остались довольны».
К этому стоит добавить, что в результате воссоединения исчез религиозный гнет, а это для большинства тогдашних малорусов было главным.
Может быть, Малороссия проиграла от воссоединения с Великороссией в долгосрочной перспективе? И снова: нет! Кстати сказать, вопрос этот в свое время детально рассматривал уже упоминавшийся Михаил Драгоманов. Он пришел к заключению, что, несмотря на все недостатки Московского царства, «все-таки то царство было определенной организацией общественных сил, к которой присоединилась и наша Украина и которая все-таки выполняла и наши национальные задачи».
Такими «национальными задачами», которые, замечал Драгоманов, украинцы не могли решить самостоятельно, являлись, по его мнению, избавление от вторжений татар и обеспечение выхода к Черному морю. Ученый предлагал представить, какой была бы Украина, если бы не прекратились разорительные татарские набеги за «ясы-рем», в устьях Днепра и Днестра по-прежнему находились турецкие гарнизоны, не существовало бы черноморских портов и т. д.
Вывод Драгоманова однозначен: «Присяга Богдана Хмельницкого царю восточному была актом не только естественным, но и полностью национальным; тем более что ему предшествовала массовая эмиграция украинцев из-под Польши в московские земли, где в короткое время выросла новая Украина, Слободская (с теперешним центром Харьковом)».
Исходя из вышеизложенного, нетрудно ответить на вопрос, вынесенный в подзаголовок. Переяславская Рада – это, безусловно, триумф Малой Руси, триумф малорусов (украинцев). Триумф, значение которого не утратило актуальности и сегодня.
Украина теперь находится в очень непростой ситуации, изнемогает под грузом проблем. Где выход? А выход – все тот же, подсказанный еще более чем 360 лет назад в Переяславе. И дай нам Бог мудрости осознать это.
Гадкий сговор в Гадяче
Год 1658-й. 6 сентября. В этот день в небольшом городке Гадяч малорусский гетман Иван Выговский подписал с представителями польского короля договор, по условиям которого Малороссия (Украина) должна была отделиться от России и вновь войти в состав Польши. Надо ли говорить, что украинские «национально сознательные» деятели оценивают данное событие однозначно положительно? Гадячский договор они именуют «ярким памятником тогдашней политико-правовой мысли», «выдающимся актом государственного строительства», «громаднейшим шагом вперед для завоевания Украиной свободы даже по сравнению с государственнообразующими проектами, воплощенными Богданом Хмельницким». А однажды на Первом канале Национального радио Украины некий профессор, «специалист» по украинской истории (переквалифицировавшийся в таковые после 1991 года из историков КПСС), отозвался о «Гадячской унии» как о первой, пусть и неудачной, попытке евроинтеграции страны. Евроинтеграция же – тема сегодня более чем актуальная. И наверное, стоит обратиться к опыту прошлого. Ну, хотя бы для того, чтобы не повторять прежних ошибок.