Рита положила часы обратно в коробочку и протянула её мне.
– Держи своё богатство.
– Я даже не знаю, что с этим богатством делать, – честно призналась я.
– Надеть, только осторожно, чтобы руку не отрубили. Сама знаешь, какое сейчас время.
– Если я буду их носить, то это будет мне постоянно напоминать о той ужаснейшей ночи.
– Тогда продай. Сдай в скупку. Ты хозяйка, и тебе виднее, что с ними делать.
– Да какая я, к чёрту, хозяйка?! Лучше бы у меня этих часов не было. От них одни неприятности.
– Да подожди ты. Ещё никаких неприятностей не было.
– Значит, будут.
– Ничего не будет. Все свои неприятности ты себе сама надумала.
– А труп в гостиничном номере, по-твоему, не неприятности?
– Это дело прошлое, – сделала вывод подруга.
В этот момент в моём кармане зазвонил мобильник. Я посмотрела на номер и нервничая взяла трубку. На том конце провода послышался голос моего мужа, который заметно нервничал и слегка заикался.
– Катя, у тебя всё в порядке?
– Конечно, а что у меня может быть не в порядке? – я ощутила, с какой бешеной скоростью забилось моё сердце.
– Тут ко мне полицейский вместе с нашим гидом приходили.
– Зачем?
– Спрашивали, почему ты срочно вылетела. Переписали у меня домашний адрес.
– Зачем? – задавала я один и тот же вопрос.
– Если я скажу, не поверишь, – голос моего супруга был просто на взводе.
– Говори. Не тяни резину.
– Тут какого-то русского убили. Говорят, что убила женщина, похожая на тебя. Вроде ты на подозрении.
– Они что там, совсем?!
– Надо было не уезжать, видишь, какая ерунда приключилась.
– Но ты им сказал, что они там все бредят.
– Сказал, только толку-то что. Сегодня кто-то в Москву должен вылететь по поводу экспертизы по отпечаткам пальцев.
– А почему они решили, что это я?
– Девушка убитого мужчины видела в его номере женщину с пистолетом в руках, по описанию очень похожую на тебя. У меня просили твою фотографию. Мне им пришлось отдать ту, что была в бумажнике. Обещали вернуть.
– Миша, зачем ты раздаёшь мои фотографии?
– Катюша, я хотел как лучше. Пусть её покажут свидетельнице, она убедится, что это не ты, и нас оставят в покое. Катенька, я позвонил тебе, чтобы ты знала, что приключилось небольшое недоразумение, и ты к нему готова.
– Я ко всему готова, – холодно произнесла я и неожиданно для себя самой спросила:
– Миша, ты веришь, что я никого не убивала.
– Катька, да ты что такое говоришь? У меня и мыслей-то таких не было. Я позвонил тебе затем, что если кто-то придёт к тебе из полиции, то гони всех подальше. На тебя подозрения пали только потому, что ты срочно улетела.
– За меня не переживай. Как вы там сами?
– Мы купаемся, загораем и скучаем по тебе. Не переживай. Всё хорошо. Я тебя очень люблю. Ты как сейчас себя чувствуешь?
– Уже лучше.
– Родная, ты только держись. Мы скоро приедем. Никого не пускай в квартиру и ни с кем не разговаривай. Если какие-то проблемы, то сразу звони адвокату. Мы с них ещё за моральный ущерб и наговоры стрясём. Целую тебя. Владик говорит, что тоже очень сильно тебя любит.
Закончив разговор, я посмотрела на Риту усталым взглядом и сказала гробовым голосом:
– Рита, у меня серьёзные проблемы.
– Ты о чём?
– О том, что Миша дал мою фотографию.
– Зачем?
– Он хотел как лучше.
– Хотел, как лучше, а получилось, как всегда, – язвительно произнесла моя подруга.
– Сейчас меня опознают, и тогда всё.
– Что всё-то? Ты никого не убивала.
– Если бы я не улетела и рассказала бы обо всём, что произошло, Михаилу, то он бы меня не понял. Сейчас я улетела, и меня не поймут правоохранительные органы.
– Катька, да успокойся ты ради бога. Тебе действительно нужно было бы паниковать, если бы ты кого-то убила, а так как твоя совесть чиста, тебе нечего бояться. И что с того, что тебя опознает какая-то помешанная девица. Ты пошлёшь её куда подальше и всё.
Глава 10
Мои опасения оказались не беспочвенными. На следующий день я уже сидела в кабинете у следователя и тупо смотрела на стол, сверху донизу заваленный различными бумагами. От того, что следователь молчал, что-то писал и не обращал на меня никакого внимания, я чувствовала себя ужасно и перебирала в голове наихудшие мысли, что со мной может случиться в дальнейшем. Наконец, следователь поднял голову и посмотрел на меня в упор.