Эту версию подтвердить не могу. Никаких документов мною найдено не было.
Вторая. Тело ее было вывезено в Киево-Печерскую лавру, где оно, по слухам, находится и по сей день в одной из дальних пещер. Будто бы там даже видели табличку: «Игумения Таисия Оренбургская».
Слух этот ни подтвердить, ни опровергнуть не могу. Но лица, побывавшие в лавре, хранения в ней тела игумении Таисии не установили.
Третья. Один из любителей старины и прошлого Оренбурга как-то таинственным полушепотом сказал, что ее тело, вероятно, находится в подвале-склепе одного из соборов Московского Кремля...
Так ли это? Не знаю...
Помощь приходит неожиданно
«Господи! Помяни мя во царствии Твоем!»
(Эпитафия на могиле Таисии II)
Как же сложилась после закрытия монастыря судьба последней игумении Таисии? Ходили упорные слухи, что и мать Таисия, и мать Тихона были репрессированы и больше в Оренбург не вернулись. Слухи были вполне правдоподобны, ибо в те годы кара священнослужителям была уготована. Правда, один человек мне говорил, что он якобы слышал, что мать Таисия из ссылки вернулась в Оренбург и даже есть свидетели ее похорон. Честно скажу, в эту версию я мало верил, но для сомнений оставил место.
В конце 1995 года меня пригласили к телефону. В трубке раздался женский голос с вопросом, кто является автором ряда статей в газетах под общим названием «Загадки Успенского женского монастыря»? И следом: «А знаете ли вы, что в Оренбурге проживает в наши дни человек, находившийся в Успенском монастыре до его последнего дня? Желаете ли встретиться с ним?» Для меня это было сенсационным сообщением! Конечно же, я пожелал с ним встретиться. Вежливо извинившись, тот же голос назвал себя, и мне был дан номер телефона.
— Правда, — продолжал тот же голос, — сейчас здесь идет ремонт и телефон стоит на скамейке. Вот кончится ремонт, тогда...
Прошло какое-то время, и я решил напомнить о себе. Набрал данный мне номер. Ответил мужской голос и сказал, что таковых здесь нет. Спустя несколько дней позвонил повторно. Ответ был получен тот же. «Все! — подумал я. — Ниточка оборвалась!» Я не знал ни домашнего адреса, ни места работы звонившей мне женщины. И тем не менее считал теоретически возможным найти этого человека, установив, кому принадлежал ранее этот номер телефона. Но тут подоспел другой, не менее интересный поиск. Прошел 1996-й, наступил 1997-й. Меня снова пригласили к телефону: «Здравствуйте! Вы еще не утратили интерес к истории Успенского монастыря?» Этот голос я сразу узнал! «Что вы! Конечно же, нет! Я не смог вас найти! Телефон, данный вами, оказался номером какого-то другого абонента. Я вас очень жду!»
Так состоялась встреча с Ниной Ивановной Рыжковой (Овчинниковой), чья мать девочкой жила в монастыре у бабушки — игумении Таисии, последней игумении монастыря. Это по ее воспоминаниям написана большая часть данного очерка.
Нина Ивановна достает семейную фотографию. Я узнал ее сразу. Она была опубликована в книге «Русь Православная», которую я использовал при рассказах о монастыре.
— Это, — говорю я, — монахиня Тихона!
— А вот и нет! — возразила Нина Ивановна. — Это моя прабабушка игумения Таисия! Фотография хранилась в нашем семейном альбоме.
Достаю сделанную мною фотокопию из книги, кладу рядом. На двух фотографиях, безусловно, изображено одно и то же лицо! Одна и та же поза, положение посоха, рук. К слову, посох — подарок архиерея Аристарха. Нина Ивановна дает мне дневник-воспоминания своей мамы. Из него я узнал о последнем пути игумении Таисии.
После закрытия монастыря Таисия вместе со своей сестрой Рафаэлей (Пелагеей) и двумя малолетними девочками перебралась вначале на квартиру машиниста Евгения Николаевича Ипонешникова, жившего на Пролетарской улице. Затем переехала в Форштадт к матушке Серафиме. Вместе стегали одеяла, тем зарабатывая себе на жизнь. В 1926 году все вернулись в родную станицу Изобильную к Адриану Васильевичу Рыжкову. Для своих теток он построил домик в своем подворье. Но его позднее конфисковали и с торгов продали плотнику Ивану Колокольцеву. Он разобрал дом и перенес в другое место. До 1929 года игумения Таисия жила в Изобильной, вместе с парализованной сестрой Рафаэлой-Пелагеей (умерла 1.02.1932 г.). Но ее постоянно тянуло ближе к своей обители. Ей шел уже девятый десяток, когда снова привезли ее в Оренбург. Последние дни она доживала в Форштадте у матушки Серафимы. Умерла в феврале 1930 года, захоронена на старом кладбище, что на проспекте Победы. На невысоком железном кресте табличка с текстом: «Игумения Таисия Смирнова, скончалась в феврале 1930 года. Господи! Помяни мя во царствии Твоем!» Многие бывшие монахини просили, чтоб их захоронили поближе к своей игумении. Рядом с Таисией находятся могилы монахинь Ангелины, Викторины и некоторых других.