Еще страшнее представить, что будет с человеком, вошедшим сюда без защиты. Да его просто разорвет и сплющит одновременно взбесившаяся в крови магия!
Эрзингера (в полной защите) ввел в шестой сам Поттер.
Это был крепкий молодой мужчина, бывший ученик Рейвенкло, с тонкими чертами лица, наводящими на мысль о ласке. Сходство подчеркивали острые мелковатые зубы и прилизанные гелем волосы. Невыразимцу необязательно быть незаметным, достаточно лишь, чтобы тебя принимали за кого-то другого. Этого вот точно можно было принять за чиновника Международного Отдела.
Кажется, Эрзингер (Андреас Отто Эрзингер, тридцать пять, не женат) понимал, зачем его вызвали. Судя по бледности, он готовился стоять до конца, но никак не ожидал, что Поттер, известный пацифист, погруженный в себя, помнит о методах ведения допроса.
- Располагайся, - вежливо предложил Гарри, сделав жест рукой, и посреди зала появился стул.
Колин нахмурился. Беспалочковость - ладно. Иллюзия? Из ничего не получится ничего, каким бы сильным магом ты ни был. Что происходит?
Кажется, Эрзингер тоже это понял. Походка его, пока он шел к стулу, несколько раз сбивалась, а садясь он явно медлил, думая, что грохнется на пол. Не грохнулся, даже пощупал стул на предмет реальности. Реален. Что творится?
Колин доверял Гарри безоговорочно со школьных времен. Он был озадачен, но не нервничал, зная, что ему тоже оказывают доверие, позволяя присутствовать здесь. И все же творилось что-то на грани его понимания. Кажется, Поттер один знал точно, что здесь происходит.
- Итак, - начал Герой спокойно, гулкое эхо сопровождало его будничный тон, - дело в деньгах, я полагаю?
Эрзингер растерялся, глупо моргая. Поттер выдохнул сквозь зубы.
- Мист тебе платит? Или дело в чем-то другом?
- Я не понимаю… - пробормотал тот. - Господин третий помощник Министра разве…
- Ну тогда по-другому, - согласился Поттер и пошевелил палочкой очень скупым движением.
Вначале Колину показалось, что ничего не произошло, то же, видимо, подумал и допрашиваемый. Потом Эрзингер зашевелился так, будто ему было некомфортно. Раздраженно почесал руки в области вен. А дальше…
А дальше глаза у него стали большими, он принялся безудержно чихать, и каждый чих сопровождала магическая вспышка, ударявшаяся искрами об защиту Криви и Поттера, с кончиков пальцев мужчины били прерывающиеся фонтаны магии, перетекающие в огонь или воду, разбрызгиваемую по полу и тут же поглощаемую неведомо чем. Судя по лицу, ему было и хорошо, и плохо одновременно. Гарри снова сделал скупое движение палочкой.
Вернул часть защиты обратно, - догадался Колин. Так вот что это такое - магическая перегрузка. Этакий неконтролируемый бесформенный магический оргазм. Теперь ясно, почему волшебники строили на этом города и делали садами пустыни - надо ж куда-то слить все это безумие.
Но оказалось, это не все.
Эрзингер упал на стул совершенно измученный. Артефакты не только дали ему силу и поглотили остатки, они еще…
- Неделю колдовать не сможет. Слизнули на закуску его собственную, - пояснил кивком Поттер и подошел к Эрзингеру. - Теперь поговорим. Следующее снятие части защиты, как было сейчас, даст им слизнуть часть тебя самого - возможно, ты станешь овощем. Что давал тебе Мист?
- Деньги, - прохрипел тот.
Гарри сплюнул.
- Будто вам здесь мало платят!
- У меня долги… казино…
- Ясно, - с нескрываемой иронией бросил Поттер. - Кто еще с тобой работает?
- Я один, - помотал головой Эрзингер.
Глава отдела вздохнул с нескрываемой злостью.
- И почему вы все время пытаетесь врать? - в сердцах выдохнул он. - Что тогда, что теперь… Думаете, мне приятно это делать?! А приходится! - рявкнул он, развел руки в стороны, слегка встряхнул (с кончиков пальцев слетели белые искры) и неожиданно сжал ладонями виски мужчины с двух сторон.
Колин опешил. Прямой легилиментический контакт. Либо Гарри Поттер обладал запредельными для мага возможностями, либо… Конечно, эти ужасные артефакты. Он прав, их никому и никогда нельзя показывать, теперь ясно, почему сюда отбирают лучших и самых надежных, такое искушение, если любое движение с направленной магией так работает…
Поттер отошел через несколько секунд от потерявшего сознание допрашиваемого. В свете магических сфер, с капельками пота на лбу и нехорошо блестящими зелеными глазами он выглядел прекрасно и пугающе. Колин сглотнул ставшую вязкой слюну.
- Пошли отсюда, тяжело, - буркнул Поттер, мановением руки (!) левитируя бессознательное тело.
В коридоре Эрзингер шмякнулся, а Гарри вытер лоб и привалился к стене.
- Отлевитируй его куда надо и вели медикам быть аккуратнее. Я стер там почти все наше, что смог достать.
- Тебе плохо? - вместо этого спросил Криви дрожащим голосом.
- Черт, а что, не видно? - рявкнул Герой. - Ты когда-нибудь оперировал чистой магией без палочки?! Неприятно, блять! - он зажмурился и, видимо, постарался успокоиться. - Да, такие возможности есть только там, ты правильно понял. И действует она сильнее и непредсказуемее.
- Я не спрашивал, - робко улыбнулся тот.
- Все в первый раз об этом думают, - хмыкнул Поттер слабо. - Иди. И ты обещал мне завтрак… или уже обед.
Колин наконец-то сообразил, почему Гарри просил его не колдовать там. Первозданная магия, парадокс, создающий и поглощающий одновременно… Черт, красиво и ужасно в ту же секунду!
Отдел Тайн действительно имел в своих внутренностях много чудес. Даже для магов.
А у Гарри были имена еще двоих, виденных Эрзингером у Миста. Эти два увольнения будут проще, потому что пройдут обыденно.
Хвост кабинетной гадюки надо было подрубить.
========== Границы желаний ==========
День Гарри совершенно вымотал. Он не любил всех этих чисток, поисков шпионов, подозрений и особенно - применений силы. Как человек, прошедший войну, он знал цену всему этому, испытывая однозначное нежелание все это делать, однако знал и то, что каждая такая вещь иногда необходима.
Алистер Мист слишком далеко зашел.
Думая и думая, проведя в итоге ночь сначала в кабинете, а потом возле успокоительно поющей Арки, Гарри решил рискнуть. Он не собирался отдавать эту тайну своего прошлого в хозяйственные и ловкие ручонки Миста, а значит, мог окопаться здесь и ничего не делать. Но еще ночью стали приходить записки. Сначала вежливые, затем все более типично малфоевские, каким Поттер его помнил со школы: шило в заднице, мерзкий характер, холодная усмешка и невообразимо тонкие, почти прозрачные пальцы и прямая спина…
Он одернул себя слишком поздно, поняв, что вспоминает бывшего школьного врага совсем не из письма, сочащегося ядом, а скорее из тех оставшихся в памяти образов детства. И юности, в которой неизвестно кто за кем таскался и следил.
Гарри редко читал газеты, но тут решил посмотреть. Малфой был везде - холеный, жизнерадостный, и такой невыносимо не-Малфой, что терпение Поттера быстро истощилось. Все эти улыбочки и шутки подошли бы скорее Симусу Финнигану, а жесты - вообще приснопамятному Гилдерою Локхарту. Формулировки выхолощены до блеска, ничего, ничего знакомого.
Но Гарри помнил и другого Малфоя, того, который проглядывал через эту личину: прежний самодовольный мерзкий ублюдок, которому он, Гарри, отдрочил в какой-то кладовке и которого целовал…
Поттер нервно вздохнул и достал колдографию Астории Гринграсс.
Это все от безысходности, девочка. От долгого одиночества. Ты бы, конечно, не поняла… А может, и поняла бы. Не одиноко ли тебе живется в твоей семье, о чем ты думаешь, что читаешь, что беспокоит тебя, морщит твой тонкий носик? Наверняка ты умеешь бросаться колкими словами и пальцы у тебя тонкие, а запястья прозрачные…