Красная пелена застлала глаза. Он не смел, только не этот паршивый Герой, вечный мученик! Какое он имеет право лезть?!
Дернув палочкой, Драко заставил плотные шторы запахнуться, надежно скрывая их от глаз публики. Одним быстрым движением он навис над Поттером, приставил палочку ему к горлу:
- Ты забываешься, Поттер! - прошипел он. - Кто бы ты ни был, у меня есть достаточно средств, чтобы прикончить тебя.
- Убей меня, и толпа возненавидит тебя, - выплюнул Гарри яростно. - Она переменчива, а деньги помогут тебе разве только скрыться. Это тебе не стоит забываться! Лондон - не Древний Рим, толпа здесь слишком законопослушна!
- Ты все равно не имеешь никакого права лезть в мою жизнь! Она тебя не касается, чертов Золотой Мальчик!
Лезвие уходило из-под ног, готовясь изрядно порезать напоследок. И вдруг кончилось.
Гарри Поттер, начальник Отдела Тайн, сам по себе чертова тайна с холодными зелеными глазами, хренова недоступная принцесса…
…оттолкнул палочку и за волосы притянул Драко к себе, яростно целуя.
========== Выхода нет ==========
Опомнился Малфой, только когда Поттер придавил его к кожаному дивану всем весом и уже расстегивал штаны, жадно дотрагиваясь до голой кожи. Опомнился и ответил со всей возможной яростью.
Какого черта он выводил его из себя? Не мог по-другому предложить потрахаться? Не хотел предлагать? Не знал сам, чего хочет?
Горячие губы приклеились жестким поцелуем между шеей и плечом, мазнули отросшей щетиной, больно-приятно укусили и выгнали все мысли из головы к чертям.
На сей раз Драко не собирался отступать так просто.
- Я тебе кое-что должен, - выдохнул он Поттеру на ухо и, вывернувшись из-под тяжелого тела, потянулся к его брюкам.
Герой отбивался как-то не слишком настойчиво, скорее, борясь с внутренними ограничителями. Борьба затихла сразу же, как Малфой добрался до его члена, сжав его и яростно двигая рукой, почти до боли. Поттер не издавал ни звука, откинув голову и зажмурившись.
«Черта с два я это так оставлю», - подумал Драко и впился губами в подставившуюся шею.
Ответом ему был сдавленный стон сквозь зубы. Слишком хорошо тебе, ублюдок? Охренительно? Этого ты добивался? Может тебя еще и трахнуть? С каких пор ты по мальчикам?
Две минуты спустя Драко тянулся за салфеткой, пытаясь отдышаться и не сталкиваться глазами с Поттером. Со спины его сгребли руки и крепко прижали к себе, а охрипший голос проговорил на ухо «Ненавижу тебя» с такой беспомощной интонацией, полной усталости, что Малфой ничуть не усомнился в истинном значении фразы.
Теперь нужный козырь у него был.
«Взаимно», - проговорил он честно, так, как сказал бы это много лет назад, когда еще был собой каждую минуту своей жизни.
Как ни крути, а чертов Герой был прав. Он давно не был собой.
А это было охренительно приятно.
- Ты ведь просто использовал меня, верно? - пробормотал Гарри. - Ты знал, что так будет… Ты готов на все ради своих целей, всегда был и всегда будешь готов на все.
- Что дальше? - спросил Драко, просто потому что не знал, как быть, продолжать нападать или вернуться в вежливое состояние, что ему надо, этому чертову ублюдку, что ему еще нужно…
- Дальше? - непонимающе переспросил Поттер. - Нет никакого дальше. Я не могу отдать тебе артефакт в обход Миста, подставлюсь. А через него не выйдет.
- Что за великая тайна хранится в вашем пылесборнике? - устало фыркнул Малфой, не думая.
Поттер убрал руки, бока обняла прохлада, чувство одиночества снова напомнило о себе как никогда остро. Лучше бы этого всего вообще не было, ни артефакта, ни чертового Миста, ни тем более Поттера…
- Это никого не касается, - довольно резко обронил Гарри, судя по звукам, застегиваясь.
- Что ты за нее хочешь?
Гарри на секунду задумался.
Несбыточного. То, что получить и можно, и нельзя. Можно - потому что все настойчиво это предлагают. Нельзя - потому что это его погубит, отдаст власть над ним и тайнами Отдела в чужие руки.
Это - тонкие запястья Астории Гринграсс и холод ее серых глаз. Это - ее остро-колкая манера разговаривать. Это - ее любяще-презрительный взгляд и тонкие пальцы.
Нет выхода. Один шанс - окопаться в Отделе и никогда больше… и забыть, все забыть. Как ярко, как тепло, как бьет будто током, как режет словом, как гнет к земле желание обладать.
- Ничего, - ответил он и вышел, спасаясь бегством.
Малфой, в рубашке с оторванными пуговицами, взъерошенный и блаженно усталый, зло и озадаченно посмотрел ему вслед. Интуиция, не ошиблась ли ты?
Гарри вряд ли понимал, о ком он так жалеет, о чьих тонких пальцах думает, кого хочет звать своим: ее, никогда не виденную вживую девушку, или его, все-таки настоящего Малфоя, прячущегося за маской любимца публики.
Он совершенно потерял границы между ними. И не понимал этого.
Малфой - Гринграсс, Драко - Астория, похожие или разные, но одинаково недоступные.
Кого он хотел? Ее ли видел в его лице или же его - в ее?
Нет выхода.
========== Окно в запертой комнате ==========
Время тянулось, как последние дни войны - слишком медленно, со слишком большими внутренними потерями. Гарри проклял все на свете, сведшее его с Малфоем, и прежде всего - собственное глупое любопытство.
Прошло полторы недели с их последней встречи. Неделя и еще три с половиной дня. Если чуть-чуть напрячься, он мог посчитать часы. Но хуже всего было с воспоминаниями.
Гарри не подозревал, что умеет так помнить. Не детали, не суть, а образы, яркие всполохи-образы, вспыхивающие языком пламени под закрытыми веками, победным клекотом феникса возрождающиеся во сне. Не удовольствие, не сильную хватку, не настойчивые губы…
…а тонкие длинные пальцы, теплые лишь по недоразумению, полоску белой кожи в вырезе рубашки, ее беспомощные выдернутые из джинсов полы, жесткий и ненавидящий, такой знакомый серый взгляд. В животе будто снова просыпалось это чувство схватки, не настоящей, насмерть, а достаточно безопасной, чтобы не платить жизнью за проигрыш, но достаточно опасной, чтобы стремиться ударить.
Арка по-прежнему пела на своем неземном языке, по-своему утешала и, наверное, советовала отрешиться от глупостей, чтобы вернуться всей душой сюда, в Атриум, куда не доходят волны человеческих эмоций, политических интриг, заняться тем, ради чего спустился сюда, погрузился в прохладу мраморных стен, в темноту, прерываемую синими всполохами, похоронил себя глубже, чем кто-то может представить…
Гарри вдруг опомнился, вынырнул из водоворота опасных мыслей.
Похоронил. Вот оно как. Вот что он на самом деле думает, там, далеко за гранью осознанного. Вот как видит свою жизнь.
Но разве это не так? Разве не загнал он сам себя в ловушку? Подписался на то, от чего никогда не сможет уйти. Закрыл себя от контактов, чтобы не ввязываться в интриги. Отказался от Астории только потому что из-за нее в Отдел вломятся чужие жадные руки и всевидящие глаза. Отказался от Драко только…
От Драко? Гарри уронил голову на руки. Определенно, сегодня его подсознание решило на-гора выдать все свои претензии. По-хорошему, Малфой ему себя не предлагал, хотя можно ведь и попросить - как он тогда отреагирует? Врежет по-маггловски? Выскажет пару ласковых? Пошлет дальше, чем Мерлин в дни юности гулял?
Вопреки всему, эта мысль Гарри понравилась. Это было бы так отчетливо по-малфоевски, что мягкая лапа снова ударяла по сердцу, разгоняя по венам замерзшую кровь. Еще раз наподдать хорьку за школьные годы, нечто принципиально невозможное. Заставить его понять, что в этом треугольнике нет слабого места. Заставить его ненавидеть и… и…
Уйти. Так, выходит. Забыть. Но разве не так он собирался сделать сразу? Теперь черт разберется во всех этих поступках. Гарри Поттер уже давно не терялся так в чьих-либо мотивах, как теперь терялся в своих собственных.