Покопалась в гардеробе, нашла свой праздничный скафандр. Очень дорогой, безумно модный. И как же жалко одевать такие вещи! Обычно в моем шкафу новые и красивые вещи могут лежать месяцами. Мне их жалко. Безумно так жалко, как будто бы живые…
Я выскользнула прочь из комнаты Ражори, пришла к Дилирии, быстренько переоделась, расчесалась, соорудив нечто на голове.
Корабль мягко пошел на снижение, но все равно я мигом ощутила перемену и побрела в комнату управления. Как водится, все уже были там.
— Не нравится мне эта затея, — со вздохом сообщил Франц.
— Что нам нужно от Геркуно… и вообще от остальных? — спросила я, поздновато спохватываясь.
— Договориться насчет Ралли, — терпеливо пояснил Ражори.
— У меня странное подозрение, что они попытаются отбить Франца у нас, — сказала я.
— Мне тоже так кажется, — кивнул Ражори. — Но если Франц не подведет, то все пройдет гладко. Франц, ты давай лучше сразу определись, с нами ты или со своим отцом.
— Я против рабства, — дипломатично ответил парень, не отрывая взгляда от панели управления.
С глухим ударом корабль благополучно приземлился на космодроме Ларегов. Я поразилась тому, как все здесь было красиво. Всего несколько метров — и начинались деревья, словно бы космические корабли не мешали им расти. Сам космодром выглядел чистеньким, ухоженным. Сквозь стекло было видно засуетившихся роботов.
Мы переглянулись и пошли на выход. Ражори ловко пропустил Франца, тащившегося позади всех, вперед. Тот пофыркал, но ни слова не сказал пирату. Нас с Дилирией Ражори пропустил вперед, а сам замыкал шествие. Помешкав, я встала справа от него. На всякий случай потрогала руку. Ничего так, вроде настоящая. А то знаю я Ражори — обманет, всех отправит на переговоры, а сам благополучно останется на корабле. Мне показалось, будто лицо Ражори дрогнуло, когда я отстала на полшага прямо перед главным люком и пропустила его вперед. Тут было тесно, не развернуться, так что Ражори пришлось выйти.
Внизу нас уже ждали. Геркуно в новенькой модели скафандра, не пропускающим энерголучи. Вокруг него столпились солдаты, по правую руку стояла высокая женщина с удивительно тяжелым взглядом нежно-карих глаз. А слева от отца Франца стоял мальчик. На вид всего лет десять. Если не знать, что это канирами, запросто можно спутать с обычным кришвлянским мальчишкой.
Царила тишина, даже роботы-уборщики не скрипели и не шуршали. Не было и ветра, что я посчитала за дурной признак.
Тем временем мы приблизились к Геркуно, между нами оставалось всего пару метров.
— Здравствуй, отец, — нарушил тягостное молчание Франц. — Думаю, нам нужно о многом поговорить, а здание космодрома не самый лучший вариант.
— Франц, — очень строго начал Геркуно. — Разговор будет вестись здесь.
— Под прицелом доброй сотни лазеров? — холодно бросил Ражори, небрежно скрестив руки на груди.
Нет, я никогда не привыкну к этому пирату. Только вчера вроде был сама доброта. Позавчера рвал и метал, едва не доведя Дилирию до истерического припадка. Утром был довольно мил, час назад начал серьезнеть. Теперь превратился в камень, холодный и сосредоточенный на своих целях.
— А как ты хотел? — бросил канирами, буравя Ражори пристальным взглядом.
— Думаю, для продолжительных переговоров нам необходимы стулья, — заметил Ражори.
Тут же роботы подтащили несколько крепких и удобных стульев. Одинаковых. Но я случайно заметила взгляд Ражори. Вот когда его глаза не принимали абсолютно никакого значения, нужно быть настороже. Поэтому я села на самый краешек предложенного стула, держа руки удобно сложенными на коленях.
Все расселись. Это было довольно потешно. Судьба целой вселенной решалась под открытым небом, на самых обычных стульчиках, в почти нормальной обстановке. Вокруг — сотня солдат, которые смогут запомнить разговор.
— Они глухонемые, — заметив мой взгляд, сказал Геркуно. Он улыбнулся так, как и в прежние времена. Я улыбнулась в ответ, проникаясь уважением и любовью к капитану флота Кришвы.
— Отец, я бы хотел поговорить с тобой наедине, — сурово отчеканил Франц.
— Вы не в том положении, чтобы командовать, молодой человек, — хрипловатым голосом сказала женщина. — Вы заподозрены в предательства Родины, и только влияние вашего отца уберегло вас от смерти.
— Диэф, не стоит, — мягко перебил канирами.
— Начнем совещание, — насмешливо бросил Ражори. — Я предлагаю полную отмену рабства, уже давно предлагаю и готовлю план. Заметьте, никто не пострадает. Отмена рабства произойдет постепенно — заменяя труд рабов на труд роботов. Схемы.