В начале XIX в. положение дел стало несколько проясняться благодаря археологическим находкам в районе Белгород-Днестровской крепости. Здесь были открыты следы крупного античного города, а найденные монеты помогли установить его название — Тира. Так вопрос о местоположении Тиры был снят с повестки дня. Офиуссу исследователи отождествляли с Тирой и указывали соответственно там же (И. А. Стемпковский, с. 19; Э. Г. Муральт, с. 136). А противоположные сведения Валерия Флакка и Птолемея обычно считались ошибочными или просто игнорировались.
С середины столетия вопрос об Офиуссе осложнился. Одна из причин этого связана с находкой в 1846 г. на левом берегу Днестра, в 60 км выше Тиры, у села Короткое мраморной плиты с надписью, на которой, как уже говорилось, были начертаны два рескрипта римских императоров на имя тиритов.
П. В. Беккер, изучая эту надпись, рассмотрел и вопрос об Офиуссе и Тире. Пытаясь согласовать противоречивые сведения письменных источников, он пришел к мнению о том, что здесь существовало два города с именем Офиусса. Один из них, расположенный в Белгороде, был переименован в Тиру, а другой — Птолемеева Офиусса — находился на левом берегу реки. Эту вторую Офиуссу Беккер поместил несколько восточнее Днестровского лимана, в долине реки Барабой: «В этой самой Барабойской долине должно, по моему мнению, искать и Офиуссу. о которой Птолемей упоминает под 56° долготы и 48° широты и которую он помещает на материке. Это урочище, совершенно отличное от Тираса, лежащего при Днестре, не может быть ничто другое, как колония, основанная на берегах Барабоя соседними греками, которые, желая сохранить вышедшее из употребления древнее название «Офиусса», дали своему поселению это имя» (с. 207).
Несколько иное объяснение предложил Ф. К. Брун. Как и другие ученые, он отождествил Офиуссу с Тирой и не сомневался, что этот город находился на месте Белгород-Днестровского. Но в отличие от П. В. Беккера, который считает, что указанный камень с надписью уже в наше время был перевезен из развалин Тиры в село Короткое «для украшения какого-нибудь сада», Брун пришел к выводу, что не камень с надписью, а сам город Офиусса-Тира в римское время был перенесен на это место. И Птолемей называет Тирой древний город, а Офиуссой — новый[92]. Развивая эту мысль, исследователь полагает, что Страбон говорит о городе в 120 стадиях выше Офиуссы и имеет в виду этот новый, перенесенный город, упоминаемый также у Валерия Флакка[93]. А Плиний, заключает Брун, «имел сведения, хотя и не ясные, о существовании некогда древнейшей Офиуссы, совпадавшей с безымянным городом Страбона или Офиуссою Птолемея» (там же, с. 13).
Вызывает интерес также гипотеза К. Поймана. Он считал, что Офиусса находилась на месте Белгород-Днестровского, затем была перенесена южнее на более высокое место и переименована в Тиру. И поэтому, по его мнению. Страбон указывает два разных расстояния (140 и 120 стадиев), первое из которых взято у Эфора, а второе — у более поздних авторов (с. 358).
В то же время другие ученые считали Офиуссу самостоятельным, отдельным от Тиры городом и указывали ее несколько выше Белгорода — в районе села Пивденного (Г. Киперт, К. Шпрунер и Т. Менке) или у села Паланка (А. Форбигер).
В конце столетия Ф. А. Браун присоединился к сторонникам отождествления Офиуссы и Тиры. Анализируя сведения Страбона и Птолемея, он в принципе согласился с мнением Ф. К. Бруна о перенесении города, но не от села Короткое, а от села Маяки, куда приводят его измерения по данным Птолемея и 120 стадиев Страбона вверх от Белгорода (с. 202–204).
Но эти соображения не нашли поддержки и просуществовали недолго. Догадки П. В. Беккера о существовании двух Офиусс и домыслы Ф. К. Бруна о перенесении города на другое место были подвергнуты суровой критике Э. Р. Штерном. Он без всяких сомнений отождествил Офиуссу с Тирой и твердо локализовал этот город на месте Белгород-Днестровской крепости (с. 50–59). Проведенные им раскопки окончательно подтвердили эту локализацию. Противоречивые сведения древних авторов Штерн объяснил следующим образом. Страбон ссылкой на местных жителей просто уточнил расстояние до Офиуссы-Тиры: не 140, а 120 стадиев. А сведения Птолемея о том, что это два разных города, признаны ошибкой, которая появилась в результате сопоставления разных источников. Поэтому, подчеркивает исследователь, нет никакой необходимости строить различные догадки о существовании двух Офиусс или о перенесении города на новое место. Постепенно вывод об отождествлении Офиуссы и Тиры получил широкое признание. Его приняли К. Мюлленгоф (с. 344), Э. Минз (с. 445) и другие ученые.