Во всех лабораториях мира началось детальное изучение обнаруженных фактов. И вот в один из дней в начале мая 1984 года в Новой Зеландии, в группе доктора П. Уотерфилда, занимавшейся расшифровкой химической структуры белка вируса, вызывающего рак у обезьян, программист П. Стокуэлл, занятый привычной рутинной деятельностью — обработкой экспериментальных данных на ЭВМ, вдруг заметил нечто странное. Совершенно одинаковые показатели были у вещества вируса, вызывающего рак у обезьян, и вещества, способствующего росту кровяных клеток человека. Программист, к счастью, оказался не только наблюдательным, но и неравнодушным ученым. Он не отбросил распечатку в пачку других, а отметил совпадение жирным восклицательным знаком и передал прямо руководителю группы. Уотерфилд понял, что подобное совпадение не может быть случайным. Значит, между белком вируса обезьяньего рака и белком роста крови должна существовать какая-то важная связь.
Белок роста образуется в кровяных пластинках — тромбоцитах — при заживлении ран. Он заставляет клетки разрастаться, образовывать новую ткань. Группа Уотерфилда как раз изучала, как и почему растут в случае необходимости здоровые клетки. Они надеялись, что это поможет разобраться в секретах роста раковых. Но разумеется, им в голову не могло прийти, что белок роста крови окажется точно таким же, как и белок, вызывающий безудержный рост злокачественных клеток определенного вида. Правда, нужно заметить, что врачи-онкологи не раз наблюдали в лабораторных опытах, что в отличие от охотно растущих на разных питательных смесях раковых клеток, очень трудно заставить разрастаться культуру здоровых — им обязательно требуется добавлять сыворотку крови. Ну, знали, как говорится, и знали. Добавляли сыворотку, и все. Никто этому факту особого внимания не уделял. Однако после новозеландской сенсации о странной особенности сразу же вспомнили. Белок роста крови начали тщательно изучать. Приходилось перерабатывать тысячи и тысячи литров ценнейшей донорской крови, чтобы получить миллионные доли грамма нужного вещества. Зато затраты не обманули надежд. Белок оказался весьма необычным, резко отличающимся от тех, что входят в состав кожи, мышц, в содержимое клеток. Он стоек, его можно нагревать до десяти минут без потери свойств, а обычные белки мгновенно сворачиваются при 60–70 градусах по Цельсию. И он действительно во всем похож на белок вируса рака обезьян.
Длительное изучение белков роста и программирующих их генов выявило, что у всех факторов, отвечающих за нормальный рост здоровых клеток и его регуляцию, есть двойники — онкогены и онкобелки, почти точная их копия. А раз так, предполагают ученые, должны существовать и антираковые гены, продукты которых — белки — подавляют рост в нормальных условиях и защищают клетку от перерождения. Почему же они вдруг перестают ее защищать? Может, помимо активации, «включения» одновременно двух типов протоонкогенов — «бессмертия» и «агрессии», — происходит еще и какое-то нарушение противораковых генов или их продукции — белков? Сегодня поиски их — важнейшая тема исследований биохимиков и молекулярных биологов.
Если принять во внимание, что обнаруженные разновидности белков роста, имеющих двойники — онкобелки, выполняют важную роль в организме, абсолютно необходимы для роста и размножения клеток, что без них не разовьется оплодотворенная яйцеклетка, не восстановится поврежденная ткань, не заживут даже незначительные травмы, то и из столь отрывочных фрагментарных сведений станет понятна сложность, я бы сказала, дерзость поставленной цели. Определение взаимоотношений между протоонкогенами и генами, программирующими контрольные белки, между различными белками роста и онкогенами — это не только возможный ключ к тайнам возникновения рака. Это в то же время и возможный ключ к тайнам великолепной природной гармонии живого организма, к тайнам регуляции и управления этой гармонией. Сколько барьеров и препятствий встретится еще на пути к столь дерзновенной цели? Кто может знать, кто может судить? Но то, что разум человеческий упорно, шаг за шагом пытается постичь мудрые находки и решения природы, чтобы действовать в соответствии с установленными ею законами, свидетельствует, что поиск идет по верному пути, что финишная прямая уже обозначена достаточно четко.
Когда будет точно разгадан биохимический молекулярный механизм превращения нормальной клетки в раковую, предотвращение этого заболевания, вне сомнений, станет реальностью.
Но мы живем сегодня, сейчас. И сегодня, сейчас надо лечить тяжко страдающих людей, которые не могут ждать ни года, ни месяца, ни дня. И сегодня, сейчас надо по мере сил уберечь здоровых, научить их правилам безопасности, чтобы не заболеть, и убедить их соблюдать эти правила. Современная онкология тоже ведь не топталась на месте. Прогресс здесь идет пусть не так быстро, как хотелось бы, но все же достаточно ощутимо. Конечно, не надо закрывать глаза на то, что рак — тяжелейшая болезнь, уносящая множество жизней. Формы лечения этой группы разнообразных поражений сопряжены с большими трудностями, и неблагоприятные исходы еще очень часты, потому что опухолевый процесс слишком быстро распространяется по организму, поражая один за другим важные для жизни органы. Излечение возможно только тогда, когда болезнь захвачена рано, в самом начале. Ведь даже при инфекционных болезнях, например при дифтерите, введение сыворотки в первый или во второй день заболевания дает желаемый эффект, а в последующие дни прививка почти бесполезна…