Из карьеров, примыкающих к месту застройки, брали блоки двух типов: монолиты больших размеров и камни неправильной формы, которые, по-видимому, были кусками, оставшимися после удаления монолитов.
Каменные блоки добывались довольно эффективным способом. Металлическими инструментами выдалбливали глубокие ложбинки, в которые вгоняли деревянные клинья. Затем они смачивались водой, и, когда разбухали, камень откалывали от основания. Этот метод применялся не только для четырех боковых граней, но и для отделения нижней поверхности блока от смолы.
Таким образом, в древней каменоломне видно, где «откусан» камень. А это был очень твердый известняк, содержащий битум; цвет его варьируется от серого до коричнево-черного. Еще до того как блок отделяли от основания, его начинали обрабатывать железными орудиями.
Для первичной обработки поверхности каждого блока пользовались молотками с заостренными наконечниками, зубилами. Капитель колонны оставалась в карьере почти до окончательного завершения обработки.
После того как каменные блоки перевозили на террасу, они подвергались окончательной отделке резцами с плоскими и зубчатыми головками, а затем тщательно шлифовались напильниками и рашпилями. Рельефы по всей террасе свидетельствуют о том, что в Персеполе применяли зубчатые резцы, которые были привезены сюда греческими каменотесами где-то между 520 и 515 гг. до н. э.
Полагают, что зубчатый резец изобретен а Греции в середине VI в. до н. э. Каменщики, работавшие в Пасаргадах, им не пользовались.
На законченных частях — базах, барабанах и других элементах колонн, до того как их устанавливали, каменщики вырезали разнообразные клейма, по которым можно было установить работу определенной группы ремесленников. Эти клейма никогда не ставились на видных местах, так как они были нужны лишь самому мастеру и тому, кто платил за работу.
Огромным блокам, в 7 м длиной и 2 м высотой, составляющим южную стену террасы, на которой сохранилась трехъязычная надпись Дария, придали форму почти совершенного куба Лишь одна сторона террасы обработана не совсем тщательно, так как должна была быть прикрыта скалой или кирпичной стеной. Одни монолиты были превращены в барабаны колонн, другим придавали форму на самом строительном участке. Это делалось для того, чтобы максимально использовать каждый блок. Так, например, из некоторых больших блоков делали не только ступени парадной лестницы, но и часть ограничивающего ее парапета.
Блоки неправильных размеров и форм составлялись один с другим почти так же, как отдельные детали мозаики. Это лучше всего видно на опорных стенах парадной лестницы: там почти нет сплошной горизонтальной кладки и сравнительно мало вертикальных углов. Вполне вероятно, что использовался следующий метод. У стенных блоков лицевая часть и основания тщательно отделывались.
По мере того как каждый блок передвигали для установки в нужном положении, его необработанные края старательно отшлифовывались и подгонялись вплотную к прилегающим блокам. Такие края могли иметь углы и даже карманы, заполненные мелкими камешками. Отдельные места в стенах замазывали. Слабые и поврежденные участки в камне зачищались, и в них вставлялись пробки, иногда менее 4 см в диаметре. На линии возможных или имеющихся трещин в камень загоняли скобы.
На стенах террасы и постройках соединительные швы почти не видны — результат того, что блоки тщательно обрабатывались и прилегающие друг к другу камни скреплялись железными скобами, вставлявшимися в свинцовую основу. Это помогало укрепить стены и защитить их от разрушения временем, а также предохранить от землетрясений. В более поздние времена свинец и железо извлекли из камня для изготовления пуль и оружия.
Работа на террасе не была закончена, так как в северо-западном углу находится выступающая каменная скала, которую так и не выровняли. Хотя большинство исследователей, писавших о Персеполе, считают, что равнина соединялась с террасой только одной монументальной лестницей, Эрих Шмидт утверждает, что в юго-западном углу располагались служебный вход и лестница.
Монументальные ворота Ксеркса назывались «Воротами всех стран». В табличках, найденных в сокровищнице, упоминаются также ворота под названием «Всеблагоденствие», и вполне можно предположить, что это был служебный вход на террасу, предназначенный для поваров, торговцев, слуг, охраны, рабов, а также для доставки скота, пива, вина, одежды, оружия и вообще всего, что было необходимо тем, кто здесь жил. В юго-западном углу, возможно, была еще и небольшая лестница, которая вела прямо в служебные помещения и кладовые. В северо-западном углу находились ворота и проход.
Как Персеполь обеспечивался водой для каждодневных нужд? Некоторые авторы, по-видимому, путают дренажную систему (с ее подземными туннелями и каналами) с водопроводной.
И сейчас еще можно видеть части водопровода, врезанные в склон горы на высоте нескольких метров над равниной, на север от террасы, в направлении реки Пульвар. Однако отдельные части водопровода не могут служить веским доказательством того, что на террасу регулярно подавалась вода из реки по специальной системе водоснабжения. Вполне возможно, что основным источником воды была большая цистерна, вырубленная в скале на небольшой высоте. Нет совершенно никаких следов канализации или отхожих мест как на самой террасе, так и в зданиях.
Исторически сложилось так, что Персеполь не был заселен в течение долгого времени. Сначала, конечно, он представлял собой строительную площадку с разбросанными повсюду камнями всех размеров. В тот период здесь жили лишь те, кто работал на этом месте. Позже строительство прекратилось, поскольку ресурсы империи истощились да и внимание царей было отвлечено на ведение войн. В последующие века правители, по-видимому, редко жили в Персеполе — по домашней утвари не заметно, чтобы ею пользовались длительное время. Искусство и архитектура террасы представляют собой смешение многих стилей и влияний. Поражает способность персов к усвоению и созиданию, характеризующая и последующие периоды истории искусства.
Целый ряд исследователей пытались установить источники художественного стиля, а также характерные черты архитектуры Персеполя. Совершенно естественно, что объяснения различных влияний исследователи связывают с областью их собственных интересов. Так, один из них находит ионийские традиции в базах и стволах колонн; влияние Двуречья прослеживает в методах создания дворцов на искусственной террасе, стен, выложенных из сырцового кирпича, украшенных рельефными плитами и глазурованными плитками, а также ворот, охраняемых крылатыми быками. Он высказывает предположение, что изображение на крылатом диске Ахурамазды с бородой — типичное свидетельство заимствования, так как точно так же изображен в ассирийских дворцах бог Ашшур.
В нижней части капителей колонн он видит египетское влияние и черты культуры Восточного Средиземноморья. Этот исследователь придерживается также теории, согласно которой, в Персеполе работали греческие скульпторы. Совсем недавно вновь извлекли на свет теорию о том, что государство Урарту оказало определяющее влияние на искусство и архитектуру ахеменидского периода.
Из Урарту, как полагают, были заимствованы система циклопической каменной кладки террас, встречающаяся в Иране в Масджид-и Сулаймане, Пасаргадах и Персеполе, а также сама идея их создания. Урартскому же влиянию приписывают планировку ападаны, зубчатое завершение стен и капители с изображением животных.
Государство Урарту, расположенное у озера Ван, достигло своего расцвета в 750 г. до н. э. Оно было завоевано и разграблено ассирийским царем Саргоном II (722–705 гг. до н. э.) и, вероятно, племенами, двигавшимися с севера и опустошавшими страну.
Поскольку существует значительный разрыв во времени между периодом подъема Персеполя и Урарту, то влияние последнего на Персеполь представляется маловероятным.