Схему расселения полинезийцев Те Ранги Хироа образно представил в виде гигантского спрута. Голова спрута — это архипелаг Общества, а щупальца — линии, соединяющие Центральную Полинезию с Маркизскими островами, Гавайями, Туамоту, островом Пасхи, Тубуаи, Новой Зеландией, Самоа и Тонга и островами Кука и Феникс (последний, восьмой, «щупалец» полинезийского «спрута»).
В книге «Мореплаватели солнечного восхода», первое издание которой вышло в 1938 году, Хироа назвал полинезийцев величайшим народом-мореплавателем всех эпох. Отважные полинезийские мореходы, ориентируясь лишь по звездам, смело бороздили безбрежные воды Тихого океана, в то время как суда финикиян, древних греков и римлян плавали преимущественно в водах Средиземного моря, а если выходили в океан, то не удалялись далеко от берега. Под стать водителям судов были и полинезийские судостроители. «Каждый мастер имел собственный набор инструментов, состоящий из тщательно отбитых и прекрасно отшлифованных тесел и резцов, — писал Те Ранги Хироа. — Полинезийцы рубили деревья как в долинах, так и на возвышенностях; облегчая свой труд песнями и заклинаниями, они тащили отесанные стволы деревьев под плотничий навес. Они раскалывали бревна и придавали им различную форму; одни виды древесины шли на изготовление килей, другие — на доски для корпуса и настила».
Полинезийские мастера строили плоты, одиночные долбленые лодки, лодки с балансиром и двойным балансиром (по обеим сторонам лодки). Но самым главным средством передвижения были катамараны, которые достигали нескольких десятков метров в длину и вмещали сотни человек. Суда полинезийцев, проходившие более 200 километров за сутки, по скорости почти в два раза превосходили суда древних египтян, финикиян, греков. И это — у народа, не знавшего ни железа, ни других металлов! Те Ранги Хироа нарисовал образную и вполне правдоподобную картину освоения островов Полинезии: планомерных, хорошо организованных, целенаправленных экспедиций на прекрасно оснащенных судах, ведомых опытнейшими навигаторами.
Те Ранги Хироа, сам наполовину полинезиец, был великолепным знатоком Полинезии, ее древних верований, культуры, быта. Его авторитет и эрудиция, подкрепляемые поэтичным, образным стилем изложения книги «Мореплаватели солнечного восхода» (в нашей стране она выдержала два издания), привели к тому, что почти все исследователи Полинезии безоговорочно приняли как схему расселения полинезийцев, предложенную Хироа, так и «технику» этого расселения (планомерные экспедиции от одного архипелага к другому). Однако последние данные, полученные археологией, лингвистикой и рядом других наук, заставили в корне пересмотреть успевшую уже стать классической концепцию маститого ученого.
Открыватели или «освоители»?
Когда книга Хироа увидела свет, археологическое изучение Полинезии делало еще первые шаги. Радиоуглеродный метод датирования событий в ту пору еще не был открыт. Не было известно тогда и датирование с помощью «лингвистических часов», так называемый метод глоттохронологии. Сравнивая словари родственных языков (а все полинезийские наречия родственны друг другу!) и вычислив процент общих слов в этих словарях, мы можем определить приблизительную дату отделения этих языков друг от друга или от общего «языка-отца» (таким «отцом» для русского, украинского и белорусского является древнерусский, для коптского — древнеегипетский, для французского, португальского и многих других «романских» языков — латынь и т. п.). И когда удалось установить некоторые даты с помощью радиоуглеродных и лингвистических «часов», оказалось, что Центральная Полинезия никак не может считаться родиной остальных полинезийцев.
Центром, где сложился «язык-отец», протополинезийский (т. е. «первополинезийский») язык, была Западная Полинезия. Произошло это в конце II — начале I тысячелетия до н. э., когда Центральная Полинезия еще не была заселена. Самая древняя дата, полученная для Полинезии в результате археологических раскопок, также относится к Западной, а не Центральной Полинезии — II век до н. э. (на Самоа). Вероятно, именно здесь и находилась легендарная страна Гаваики. Скорее всего, это остров Савайи, входящий в состав архипелага Самоа.
Первое, что приходит в голову, когда ищут ответ на вопрос о местонахождении Гаваики, — это Гавайский архипелаг и его главный остров — Гавайи. Действительно, Гавайи и Гаваики — это, по сути дела, одно и то же наименование. Но отсюда совсем еще не следует, что родина полинезийцев тождественна главному острову Гавайского архипелага. Во-первых, потому, что архипелаг этот был заселен гораздо позже, чем многие другие полинезийские острова. А во-вторых, наименование «Гаваики» мы можем отыскать в самых различных полинезийских диалектных вариациях — оно давалось островам, атоллам, местностям в честь страны предков. Самоанской формой слова «Гаваики» является и наименование крупнейшего острова архипелага Самоа — Савайи.
На Самоа найдены следы пребывания человека, относящиеся ко II веку до н. э., — древнейшие в Полинезии. Самоанский язык сохранил больше, чем другие полинезийские наречия, черт и свойств архаичного «протополинезийского» языка-отца, который реконструируют лингвисты. И однако самоанские мифы и легенды ничего не говорят о переселении предков с других островов. Напротив, они утверждают, что самоанцы жили на островах чуть ли не со времен сотворения мира. Души умерших, согласно верованиям полинезийцев, отправляются в далекую страну предков, Гаваики, лежащую на закате. У самоанцев бытовало другое верование: души уходят в страну мертвых, Пулоту.
Полинезийские мифы называют еще одну землю предков — Уполу, или Куполу. Название Уполу носит второй по величине остров архипелага Самоа. Все эти факты в совокупности говорят о том, что, скорей всего, легендарные Гаваики и Куполу тождественны реальным островам Савайи и Куполу. Самоанцы, пожалуй, были самыми искусными мореплавателями изо всех полинезийских народов, и они-то, вероятно, первыми начали пускаться в далекие плавания по океану в поисках новых земель: недаром архипелаг Самоа именуется на старых картах «островами Мореплавателей». Возможно, что именно отсюда, с Само а, и начали расселяться древние полинезийцы на другие острова и архипелаги, продвигаясь все дальше и дальше на восток, вплоть до острова Пасхи. Ряд ученых допускает, что отважные «викинги солнечного восхода» (как называл полинезийцев Хироа) совершали плавания и дальше на восток, вплоть до берегов Южной Америки и открыли Новый Свет за много веков до Колумба, примерно в ту же эпоху, когда совершали свои плаванья через Атлантику викинги Скандинавии, открывшие Северную Америку.
Впрочем, великолепное искусство полинезийцев, воспетое Хироа, также было поставлено под сомнение. Сделал это новозеландский историк Эндрю Шарп в книге «Древние путешественники в Тихом океане», вышедшей около двух десятков лет спустя после книги Те Ранги Хироа.
«Полинезия — это множество миров в себе, миров недоступных, которые могли быть открыты только в ходе случайных миграций. Предел эффективности плавания определяется тем расстоянием, которое могло быть достигнуто при немногодневном путешествии в открытом море в условиях, если ветры и течения благоприятствовали такому путешествию, — писал Шарп. — Такие изолированные мирки, как Гавайские, Маркизские острова, архипелаг Токелау и другие, были заселены лишь в ходе одиночных плаваний на случайных каноэ». Хироа предполагал, что полинезийцы отправлялись в странствия, длившиеся месяцами, предварительно подготовившись к плаванью, взяв с собой все необходимое и для колонизации новых земель. По мнению Шарпа, полинезийцы не открывали новых земель по заранее обдуманному плану, их плаванья были случайными «вылазками» в океан, а сами они были простыми «освоителями», а не сознательными «открывателями».